Теперь она размышляла, как ей удалось так ловко обмануть себя. С внутренним содроганием Мэган представила, что больше никогда не услышит низкого, хрипловатого голоса Кайла, произносящего ее имя, не ощутит присущего ему неповторимого запаха, исходящих от него силы, энергии, спокойного оптимизма — дыхания самой жизни, которая, как свежий ветер, ворвалась в ее дом. Представила, что не увидит его потемневших, затуманившихся глаз, когда он наклоняется к ней для поцелуя, не почувствует его крепкого тела, когда он ее обнимает.
Придется потихоньку зализывать раны, И еще придется выдержать ни с чем не сравнимую боль — боль разбитого, рассеченного надвое сердца.
Но сейчас… сейчас он все еще здесь. И она просто не позволит ему ускользнуть, не подарив ей как можно больше обещанных им воспоминаний.
Расправив плечи и вытерев глаза, Мэган в который раз заглушила голос разума, предупреждающий, что она сама несется навстречу своей беде.
Приняв душ, она вернулась в кухню и на сей раз увидела Кайла в окно. Он склонился над своим «харлеем», припаивая какие-то провода. Ей захотелось накинуть теплую куртку и поспешить туда, к нему, но она заставила себя прежде приготовить ему горячего шоколада.
Снежок заплясал вокруг Мэган, радуясь ее появлению.
— Не смей на меня прыгать, — строго предостерегла она.
Пес обиженно повесил голову, и она, утешая его, почесала ему за ушами. А когда подняла голову, Кайл уже во все глаза смотрел на нее. У Мэган перехватило дыхание. Верхняя пуговица его рубашки была расстегнула, дразня ее воображение.
— Доброе утро! — произнес он глубоким, с хрипотцой голосом.
По рукам Мэган пробежали мурашки. Один лишь вид его отчетливо и до мельчайших подробностей вызывал в ней все ощущения минувшей ночи.
А мысль о том, что вскоре она уже не будет наслаждаться этой близостью, что вместе с праздником уйдут от них и этой ночи, мучительно сжала ей горло.
— Привет, — бросила она в ответ, удивляясь, как у нее хватило сил на это небрежное слово.
— Хорошо спалось?
Мэган почувствовала, как краска заливает ей шею и щеки.
— Нет, — сказала она. — Мне не давал уснуть один очень настойчивый джентльмен.
— Хм, так ты говоришь — настойчивый?
— На редкость, — кивнула она.
— Может, он делал вот так? — Кайл подошел к ней, забрал из ее дрожащих пальцев свою походную кружку, поставил на седло мотоцикла, потом взял в ладони ее лицо.
Он запечатлел на губах поцелуй, от которого пальцы ее ног, упрятанных в теплые ботинки, свело судорогой.
Наконец он медленно оторвался, и Мэган смогла перевести дух.
— Да… именно так он и делал.
Молодой человек ухмыльнулся.
— Полагаю, это действовало как надо?
— Еще как. — Кайл взял кружку и осторожно отхлебнул.
— Ты мой добрый ангел. — Он поглядел на нее поверх жестяного края. — Вот, «харлей» никак не заводится.
Она напряглась.
— Мне жаль.
— Тебе правда жаль? — Не мигай, он в упор смотрел на нее, не давая возможности ни отвернуться, ни уйти от ответа.
— Нет, — пробормотала она. И туг же повторила, уже увереннее и громче: — Нет. Совсем не жаль.
— Вот и мне нет.
Потом с плутовской усмешкой шепотом предложил: — Может, они могли бы для разнообразия чем-нибудь заняться? Почти не дыша, она согласилась.
— Лекси! — раздался громоподобный глас.
На сей раз голос архангела Михаила прозвучал с такой силой, что нимб у Лекси сполз на сторону и чуть было не слетел.
От Агги не было никакого толку. Она даже не пыталась помочь подруге, а просто стояла, молитвенно сложив на груди руки, изображая абсолютную невинность или по крайней мере приличествующее случаю раскаяние.
Агги ни за что не признается, что неприятность с мотоциклом — ее инициатива. А если и проговорится, то это будет выглядеть так, будто она выгораживает зачинщицу.
В любом случае Лекси попалась. Архангел требовал ее на аудиенцию.
Господи, взмолилась она, пока еще не поздно, позволь Мэган заново открыть для себя всю радость и блаженство Рождества.
Оглянувшись через плечо, она успела шепнуть Агги:
— Делай что хочешь, но стой на защите интересов Кайла. Пусть все идет как задумано. Я отвлеку Михаила и, если понадобится, приму дисциплинарное взыскание.
— Ох, Лекси! — На миг бабушка Агги заломила руки, но тут же схватилась за моток пряжи и принялась лихорадочно вязать.
Еще раз поправив нимб на голове, Лекси выдула напоследок из своей жвачки огромный пузырь и приготовилась изображать раскаяние.
— Крепче держись за меня. Со мной тебе нечего бояться, — убеждал ее Кайл.
— Тут так высоко, — с сомнением промолвила она, указывая на крутой склон холма, по которому они взобрались.
Он приподнял старинные санки, которые нашел в сарае и отремонтировал.
— Ты сомневаешься в моих столярных способностях или в способности уберечь тебя?
— Я поеду с тобой на санках, — мягко произнесла она. — Я тебе доверяю.
Доверие. Какое замечательное слово! Такое емкое, полное смысла и надежды.
— Ну так садись.
Сам он тоже уселся в сани, позади нее.
Устроился поудобнее сам и усадил ее так, что она оказалась крепко и надежно зажатой между его бедрами. Мэган поерзала, придвигаясь ближе к нему, что моментально привело Кайла в возбуждение.
— Мэган! — предостерегающе произнес он.
Она проделала это еще раз.
Они уже тронулись с места, когда она неожиданно швырнула ему снег в лицо. Кайл перегнулся вбок, пытаясь тоже насобирать снега. Это движение вывело легкие санки из равновесия, их ровный бег нарушился, и они понеслись во весь опор. Мэган вскрикнула, и неизвестно, чего больше было в этом возгласе — страха или восторга. Оба вылетели из саней и вместе, тесно сцепившись, кубарем покатились по склону холма.
Глаза Мэган были широко раскрыты, рот пытался выразить что-то среднее между ужасом и упоением, а руки крепко сплелись вокруг его шеи.
Кайл делал все возможное, чтобы уберечь ее от ударов, а за ними с неистовым лаем мчался обезумевший от счастья Снежок.
Они остановились только у самого подножия. Кайл оказался сверху и в первый момент чувствовал только, как стремительно вздымается и опускается ее грудь.
— Мне нравится твой способ катания на санках, — выгибая бедра, дерзко проговорила она. — Давай еще прокатимся.
На сей раз они постарались тщательно распределить свой вес в санях.
— Готова? — спросил он.
