Лорел опустила взгляд на серьги, после чего решительно убрала их в мешочек.
— Как ни странно, Коннор, ты меня не порадовал, — призналась она. Именно потому, что твой подарок чудесный. Но из-за него я почувствовала себя… купленной. Я помню, на что согласилась, когда выходила за тебя замуж. Поэтому не нужно меня подкупать. Или идти бог весть на что ради успокоения совести.
Теперь лицо Коннора было подобно грозовой туче. Глаза его превратились в две узкие черные щелки.
— Вот, значит, что я, по-твоему, пытаюсь сделать? Успокоить свою совесть?
Лорел почувствовала, что ее слова глубоко задели Коннора. Но она решилась не сдавать позиций.
— Ответ на этот вопрос знаешь только ты, Коннор.
— Да, это верно. Ответ знаю только я, — ровным голосом ответил он. Затем взял бархатный мешочек и подержал на ладони, как будто прикидывая вес. — А вот ответ на другой вопрос известен только тебе, Лорел: когда ты начнешь мне доверять?
Когда ты поймешь, что я всего лишь хочу заботиться о тебе?
Лорел в самом деле не доверяла ему. Равно как и всегда любила его. И пусть он сколько угодно говорит о заботе; она слишком хорошо помнит, что он ни разу не заговорил о любви к ней. Даже в минуты самой жаркой страсти.
— Я сама могу о себе позаботиться, — наконец смогла проговорить Лорел. — Хочешь убедиться?
— Нет, — отрезал Коннор В такси, мчавшемся по полупустым улицам ночного города, Лорел забилась в угол салона, стараясь держаться как можно дальше от Коннора. Но она страшно устала, поэтому откинула голову на спинку сиденья и прикрыла глаза. Когда же машина резко остановилась, Лорел обнаружила, что каким-то образом успела прислониться к мужу, а тот рассеянно гладит ее по волосам — она распустила их ради него.
Поначалу она смутилась, но затем, уже в лифте, решила простить себе свою слабость. Ей еще предстоят долгие, одинокие годы, когда она не будет чувствовать умиротворяющего прикосновения его рук.
Как-то раз, в один из вечеров, Лорел внезапно поняла, что годы без Коннора не будут совершенно одинокими. И что она станет вспоминать его не только благодаря драгоценным подаркам.
Тест на беременность, как и три предыдущих, дал положительный результат — невзирая на почти абсолютно надежные меры предосторожности.
Она не встревожилась, когда случилась первая задержка. У нее периодичность нарушалась нередко, а иногда и стрессовые ситуации сбивали ее внутренние часы.
Так что не стоило удивляться тому, что в последние недели она чувствовала себя полностью изможденной, а запах некоторых блюд вызывал у нее тошноту. Мысли о беременности Лорел гнала прочь. Она была настолько осторожна, что вероятность нежелательной беременности равнялась практически нулю.
Но стопроцентно надежных средств не существует, и об этом красноречиво говорили результаты тестов. Лорел и Коннор весьма часто занимались любовью…
Лорел, ошарашенная новостью, стояла у окна своей спальни. К счастью, Коннор находился в командировке в Аризоне. Но если одна часть ее мозга радовалась одиночеству, то другая жаждала поделиться счастливой новостью. С Коннором, разумеется.
От мысли о ребенке — его ребенке — захватывало дух.
Она давно хотела иметь детей. Конечно же, обстоятельства, сопутствовавшие ее первому браку, мало способствовали созданию полноценной семьи. Но ведь и ситуация с Коннором едва ли благоприятнее, думала Лорел, громко вздыхая.
Она высчитала, что к январю, когда закончится оговоренный годичный срок, она будет всего лишь на четвертом месяце.
А когда Коннор узнает о будущем ребенке, он рассердится? Может быть, потребует продолжения их сожительства во имя интересов ребенка?
Остается надеяться, что нет. Еще труднее будет оставаться его женой, зная, что любви нет, а есть только отцовские обязанности.
В случае развода Коннор — скорее всего — потребует равных прав по опеке ребенка. Или, во всяком случае, права на свободу посещений. Как же все это тяжело, как сложно…
Она со вздохом положила руку на плоский живот. Где-то там, внутри, растет ее дитя. Интересно, волосы у нее будут темные, как у Коннора, или светлые, как у самой Лорел? Она чуть не рассмеялась над собой: вот она уже решила, что это будет дочка! А может быть, родится мальчик, маленький, крепкий, живой, похожий на отца.
Стоит подумать о ребенке, и все тревоги по поводу будущего пропадают без следа. Она справится. Но как же сказать Коннору? И когда? Лорел не знала, стоит ли вообще сообщать ему. Может быть, ей удастся скрыть беременность и после развода исчезнуть на какое-то время, а впоследствии заявить, что отец малыша — вовсе не Коннор?
Но осмелится ли она на такой обман, который, несомненно, сокрушит его, если ее предательство как-нибудь обнаружится? Нет, нет… Мстительность никогда не была чертой характера Лорел.
Неважно, что когда-то он повел себя бессердечно по отношению к ней. Неважно даже, что он шантажом принудил ее к браку. Лорел знала, что она не отплатит ему столь низким способом. И по одной простой причине: она его любит.
Ее любовь к Коннору — это самое истинное из чувств, когда-либо испытанных ею. Это фундамент ее души, она всегда ждала прихода такой любви, безграничной, безусловной, уводящей на край света.
Что ж, реальная жизнь — жизнь Лорел — мало напоминает романтическую волшебную сказку. Да, улыбка Коннора возносит ее на небеса, но она все время помнит, что счастливого эпилога не будет.
Все эти мысли измучили Лорел. Она заползла под одеяло и выключила свет. В отсутствие Кон нора большая кровать казалась пустой и холодной. Он в этот день звонил ей, просто чтобы проведать, но разговор получился кратким и каким-то ненатуральным, потому что Лорел была озабочена только тем, чтобы утаить результаты теста на беременность. Так или иначе, Коннора не будет еще несколько дней; у нее есть время, чтобы собраться с духом.
Уже засыпая, Лорел решила, что скажет правду. И будь что будет. Вопрос только в том, как и когда она это сделает.
Коннор возвратился из Аризоны в состоянии крайнего изнеможения. Некий сбой в компьютерной программе поставил под угрозу масштабный аналитический проект, и заказчик был в ярости.
Лорел попыталась разговорить Коннора, рассчитывая как-то поддержать его, как он всегда поддерживал ее, но он, в сущности, отмахнулся от ее стараний помочь.
Напряженность в отношениях между ними, возникшая в тот вечер, когда Лорел отказалась принять серьги с сапфирами, так никуда и не исчезла. Они неизменно были вежливы друг с другом, но атмосферы непринужденности и дружеского взаимопонимания между ними с тех пор не возникало.
Лорел решила, что дождется выходных и тогда сообщит ему о ребенке. Но и в выходные она не сумела выбрать подходящую минуту. Неделя прошла, а она так ничего и не сказала Коннору.
Прошла еще неделя, а Коннор и Лорел держались все более отчужденно и холодно.
