— Я туда не поеду, — спокойно произнесла она. Если хочешь, можешь съездить один. Я тебя не удерживаю.
Много раз им случалось спорить, но такая стычка была первой. Если бы Лорел заранее сделала ставку на ее исход, то поставила бы на то, что победителем выйдет Коннор. Но сейчас Лорел, к своему изумлению, увидела на лице Коннора признаки готовности к отступлению.
Он опустил глаза и сунул руки в карманы.
— Хорошо, Лорел. Меняем планы. Что скажешь насчет Саратоги? Мы с тобой там еще не были. Вместе.
Лорел любила Саратогу и очень давно там не бывала. Там на центральной улице много антикварных магазинчиков, где цены разительно ниже нью-йоркских. И рестораны там выше всяких похвал. Не говоря уже о купаниях, которые, можно надеяться, смоют тоску и тяжесть на сердце.
— Саратога — хорошая мысль. Ты упаковал мой купальник?
— Нет, я не подумал… Знаешь, я с радостью куплю тебе что-нибудь.
Сердитое выражение его лица исчезло, и его сменил озорной взгляд.
— Спасибо, я сама справлюсь.
Лорел едва заметно улыбнулась. Можно не сомневаться, Коннор выберет для нее такой купальник, который будет немногим больше чем ничего.
— Нет уж, я тебя кое-чем удивлю.
Он шагнул к Лорел и положил руки ей на плечи. Она вскинула голову.
Она имела в виду не только идею обсуждения прошлого, но и их размолвку.
Встретив ее взгляд, Коннор серьезно кивнул, словно прочитав ее мысли.
И вдруг его губы тронула манящая улыбка.
Лорел тут же поняла, что ему вспомнился их недавний горячий контакт.
— Лорел, они не все неприятны. Я не хочу, чтобы ты дулась на меня все выходные.
Лорел не могла не улыбнуться. Слава богу, трудные минуты остались позади. А этот чувственный голос — он захватывает почти так же, как и теплый, долгий поцелуй, который за ним последует.
Глава 7
Лорел ждала, что Коннор возобновит свое предложение о поездке в поместье или даже постарается втянуть ее в беседу о прошлом. Но неделя шла за неделей, а Коннор не затрагивал данный предмет. То и дело на ум ей приходило письмо, которое Коннор, если только можно ему верить, ей написал. Но она сразу же прогоняла эту мысль: слишком уж бесхитростное оправдание.
В последнюю неделю июля Коннор сказал, что купил билеты на спектакль, который ей давно хотелось посмотреть. Лорел была удивлена тем, что билеты были на вечер рабочего дня: Коннор отлично знал, что она имела обыкновение задерживаться на работе намного позднее того часа, когда на Бродвее принято опускать занавес.
— Да ладно тебе, Лорел! Можешь ты хоть раз уйти из кабинета в нормальное время? — так отреагировал Коннор на ее уклончивый ответ. — Я хотел добыть хорошие места, а на выходные все было распродано. А потом мы сможем поужинать в «Артистическом кафе».
Он не сомневался, что Лорел одобрит его предложение. Шикарный ресторан, расположенный около Центрального парка, был одним из ее любимых. Она считала его романтическим, но с Коннором ей не доводилось там бывать.
— Однако богатые у тебя планы, — усмехнулась она. — По какому же это случаю?
— Разве человек не имеет права пригласить жену провести где-нибудь вечер? Кроме того, в последнее время ты чересчур много работаешь. Так постоянно продолжаться не может. Тебе нужно развеяться.
С этим доводом Лорел спорить не могла, но она подозревала, что у Коннора имеются какие-то задние мысли.
Спектакль — семейная драма — оказался превосходным. Он был более чем достоин самых восторженных рецензий, появившихся в прессе. Лорел наслаждалась каждой минутой. Когда занавес опустился, она сжала руку Коннора и взглянула на него с улыбкой.
— Это было нечто, — произнесла она. — Спасибо тебе.
Он склонился к ней и быстро поцеловал ее в щеку.
— Не за что. Я с такой же радостью наблюдал за тобой, как и за действием.
Ресторан был таким же великолепным, каким он сохранился в ее памяти, а меню — еще более изысканным. Вернувшись к столу после минутной отлучки, Лорел увидела рядом со своим кофе и десертом небольшой бархатный мешочек.
— А это что?
— Открой, — предложил Коннор, подавляя усмешку. Заметив, что Лорел сидит неподвижно, он добавил:
— Открывай. Не кусается.
Лорел нерешительно взяла мешочек и извлекла из него поразительной красоты серьги с алмазами и сапфирами, исполненные в старинном стиле. Лорел ахнула от изумления.
— Коннор… Это потрясающе!
Синие и льдисто-прозрачные камни сверкали, как звезды на ночном небе.
— Мне показалось, что они будут хорошо сочетаться с твоим обручальным кольцом. И, по-моему, сапфиры тебе пойдут, — серьезно сказал Коннор.
— Какой изумительный подарок, — проговорила Лорел, разглядывая камни на ладони. — Но почему?.. Ведь у меня не день рождения…
— Лорел, я очень хорошо помню, когда у тебя день рождения, — перебил ее Коннор. — Я уже выбрал подходящее колье. — Он посмотрел на нее, склонив голову набок. — Все еще не можешь сообразить, какой сегодня день?
— Это не твой день рождения, — сказала Лорел, лихорадочно размышляя. Да, ты прав, я не могу догадаться.
— Сегодня наш юбилей, — ответил Коннор. Шесть месяцев.
— О-о…
Она кашлянула и положила серьги на мешочек.
От слов Коннора у нее голова пошла кругом.
Она-то отлично сознавала, что первая половина пути подходит к концу, но не думала, что он это замечает. Этот день означал, что половина ее жизни с Коннором истекла. Но он, судя по всему, пребывал в другом настроении.
А что за экстравагантный подарок! Должно быть, способ успокоить совесть. Лорел чувствовала, что Коннор не совсем в своей тарелке с того самого дня, когда принудил ее к браку. Он добился своего, но, по всей видимости, платой за это было болезненное чувство вины.
— Да, конечно, — сумела она пробормотать. — А я… я не догадалась подарить тебе что-нибудь.
— Ничего страшного. Я и не ждал.
Настроение Коннора заметно упало. Лорел показалось, что он внимательно изучает ее.
— Может быть, ты их примеришь? — Поскольку Лорел не спешила выполнить его просьбу, он добавил:
— Или они тебе не нравятся?
— Нравятся, конечно. Это само совершенство… — Она прикоснулась к подарку, и голос ее сорвался. — Да и вообще, мы провели замечательный вечер — театр, ужин… Но ты не должен так стараться для меня.
— Знаю, что не должен. Я хотел, только и всего. — Похоже, Коннор почувствовал ее неудовольствие и внезапную отчужденность, но не понимал причины. — Мне хочется тебя радовать, — бесхитростно сказал он.
