— Сесилия, — снова заговорил он охрипшим от волнения голосом, — в этом платье ты выглядишь сногсшибательно. — Только опусти, пожалуйста, волосы, — попросил он.
— Я бы хотела, но не могу. — Девушка показала пальцем на парикмахера за спиной. — Она только что зачесала их наверх и убьет меня, если я их опущу. На них вылили столько лака, что они теперь вообще вряд ли когда-нибудь опустятся, — пробормотала она себе под нос. — Но… — Сесилия выскользнула из комнаты, — я могу сбежать.
Она летела к нему в белом платье и длинных белых перчатках, элегантная и изящная. Уилл открыл ей объятия, и сердце от любви сжалось в груди.
Коридор вдруг наполнился шумом.
— Дамы, дамы, мы идем фотографироваться. Спускаемся.
— Уилл, что ты здесь делаешь? — раздался голос Муффи. Уилл попытался приблизиться к Сесилии, но сестра удержала его.
— Уилл, у меня есть новости.
— Позже, Муффи.
— Нет, сейчас.
Они достигли банкетного зала, где фотограф налаживал свой аппарат. Господи, ему ведь нужно срочно поговорить с Сесилией! Он нетерпеливо посмотрел на сестру.
— Спасибо, — сказала она, кладя руку на его плечо, — что позаботился обо мне вчера. Ни у кого нет такого чудесного брата-близнеца, как у меня.
Наконец ей удалось полностью завладеть его вниманием, Муффи улыбнулась.
— Я плохо относилась к тебе, когда мы были детьми… — Ее рот искривился. — Но во всем виновата ревность. — Она вздохнула. — Я была старшей, а ты казался мне и умнее, и красивее, и милее, и спортивнее… лучше во всем.
Уилл пристально смотрел на сестру. В глазах защипало. Черт, только без слез!
— Я не хотела быть такой стервой, — ее глаза тоже засверкали, еще мгновение — и она расплачется. — Кажется, я чуть не упустила нечто очень важное в этой жизни. Можем мы стать друзьями?
Только если быстро! — пронеслось в голове Уилла, тем не менее он осторожно, чтобы не помять платье, обнял сестру. Эта свадьба, свадьба постороннего человека становится для него началом начал.
Как только Муффи умчалась, бросив ему прощальную улыбку и похлопав по руке, он отыскал в толпе Сесилию и направился прямо к ней.
— Сесилия. Нам нужно поговорить…
— Дорогие друзья, мы готовы и хотим начать с фотографий подружек невесты…
Черт! Пока фотограф отщелкивал метры пленки, снимая под различными ракурсами стоящих в ряд подружек, Уилл клял на чем свет стоит весь мир и не мог оторвать взгляда от одной-единственной женщины — Сесилии. Волосы ее были зачесаны вверх и держались благодаря лаку. А ему хотелось видеть ее без лака, в джинсах и рубашке, все равно она самая красивая.
Сесилия стояла и улыбалась в своем белом платье с маленьким букетом белых цветов. Он хотел дотронуться до нее, поцеловать, пообещать ей, что у них все будет хорошо!
И то, что он действительно желал сейчас, так это снять с нее платье.
Она посмотрела на него и, словно прочитав его мысли, слегка приоткрыла губы. Уилл шагнул вперед.
— Друзья жениха.
Уилл замер.
— Свидетеля еще нет, поэтому сделаем групповой снимок, затем индивидуальные по парам — подружка невесты и друг жениха.
Уилл выдернул из ряда подружек Сесилию — настал его шанс.
— Правильно, Уилл и Сесилия, вы стоите напротив друг друга в линии. Муффи, вам придется подождать Дерека, он еще не прибыл, опаздывает. Уилл, станьте рядом с Сесилией, чуть сзади нее…
— Сесилия, — прошептал он, — нам предстоит скоро расстаться…
— … руку на локоток, так… Хорошо… хорошо…
— У меня есть план, — чуть слышно ответила она, почти не двигая губами. — Ты сможешь приехать в Вермонт на следующие выходные?
— Нет, — ответил он. — Мне придется работать, но…
— А на День поминовения освободишься? — Приподнятое настроение мигом улетучилось, и голос ее зазвучал тихо и печально, ей не хотелось говорить ему «прощай».
— Не знаю, где я точно буду на День поминовения, но…
— А Четвертого июля?
Уилл вздохнул.
— Рано говорить о Четвертом июле.
— А на День труда? — В ее голосе зазвучало отчаяние. Неплохой знак.
— Преждевременно планировать мероприятия на День труда. Это же не скоро.
— Улыбнитесь, Сесилия, — обратился к ней фотограф. — Вы выглядите так, словно увидели привидение. Отлично, ослепительная улыбочка…
— Ты прощаешься со мной навсегда? — Улыбка Сесилии смахивала на оскал манекена.
— Нет, я думал, что было бы легче, если бы я…
— Смотрим в камеру. И, пожалуйста, перестаньте двигать губами, вы оба.
— Если я перееду в Вермонт, — зашипел он сквозь сжатые в линию губы, — тогда мне не придется тратить время на постоянные поездки.
— Что? — Сесилия развернулась к нему лицом.
Фотограф издал протяжный стон.
— Можем мы немного постоять спокойно?
Девушка снова повернулась к камере лицом, и Уилл решил продолжить провокационный соблазн.
— Я решил уйти из фирмы и открыть собственный офис. В Вермонте, если не возражаешь. Ты можешь оказать мне финансовую помощь, пока я буду становиться на ноги и налаживать бизнес. — Здесь он немного преувеличил, но решил, что трудности лишь подстегнут ее.
— Однако, Уилл, ты-то хочешь этого? Маленький офис вместо службы в большой респектабельной фирме? — расспрашивала она, перекосив рот на одну сторону.
— Сесилия, у вас что, нервный тик? — воскликнул фотограф.
— Таков мой выбор, — продолжал Уилл тихо. — Я не могу лгать и причинять боль людям, которых люблю. У меня уйдет месяц или два на то, чтобы упаковать вещи, заботу о налоговой декларации Гаса я собираюсь поручить моему коллеге. Пусть Гас войдет в семью, кем бы он ни был и где бы ни находился. Если Салли любит его, то мне достаточно ее любви. — Он придвинулся ближе. — И если ты думаешь, что сможешь научиться любить меня, то я перееду хоть на край света.
— О, Уилл. — Казалось, Сесилия забыла, что они не одни в зале. Она повернулась к нему и, не отрываясь, смотрела ему в глаза. — Я думаю, что это очень большой козырь, самый большой, который давала мне Удача. — Ее глаза сияли. — Ты действительно оставишь Даллас, чтобы быть ближе ко мне?
— Я умоляю вас, дайте мне возможность сделать хотя бы один приличный кадр…
— Да, — прошептал Уилл. — В постели у тебя нет соперниц. — Он улыбнулся и обнял девушку. Она вся потянулась навстречу любимому, как цветок к солнцу.
— Мое терпение лопнуло, — в ярости воскликнул фотограф. — Давайте мне другую пару.
— Ох, уж эти свадьбы! — драматично вздохнула Пола Перри. — Все исчезают, опаздывают или влюбляются… Кто-нибудь в курсе, Гас вернулся?
