— И что же следует из сказанного?
— Из сказанного следует, любимая: пусть ты не могла сказать, кто ты такая, но тебе надо было поведать, кем ты не являешься! — настойчиво проговорил он.
Она посмотрела в сторону: его слова не лишены смысла. Лаура ни разу не попыталась убедить его, что он ошибается. Однако она была чересчур сердита, чтобы сейчас признать его правоту.
— Тебе доставляло немало удовольствия плохо обо мне думать, — возразила она.
— А ты? Ты разве не веселилась? Неужто шутка пришлась тебе не по вкусу? — грозно набросился он на нее.
— Да, так получилось, что пришлась по вкусу, — опрометчиво сказала она и, встретив его взгляд, вздрогнула. В его глазах горело предостережение, но Лаура не вняла ему: — Ну так что? У тебя все?
Квин долго и пристально глядел на нее, а затем рассмеялся:
— Не совсем. — Сунув руку в карман смокинга и вытянув оттуда длинную, плоскую коробочку, он протянул ее Лауре.
— Что это? — спросила она.
— Открой и посмотри, — насмешливо предложил он.
Она боялась открывать коробку, но любопытство взяло верх. Дрожащими пальцами она взяла футляр, открыла его — и охнула при виде усыпанного бриллиантами и сапфирами ожерелья, сверкающего на черном шелке. Она застыла на месте, не в силах оторвать от него взгляда.
— Тебе нравится? Оно твое. Плата за прошлую ночь. Дорогое, но ты честно отработала каждое пенни! — заявил он.
Лаура, отпрянув словно от удара, побледнела.
— Ты, мерзавец! — прошептала она.
От нервного напряжения на его скуле подергивалась мышца. Тут он еще что-то вытащил из кармана.
— Ключи от твоей машины. Тебе они понадобятся, когда поедешь домой. — Когда Лаура не нашла в себе силы протянуть руку и взять их, он бросил связку на постель. — Прощай, Лаура. Было… интересно познакомиться с тобой, — насмешливо добавил Квин, затем круто повернулся и вышел из палаты.
В душе Лауры адским пламенем клокотала ненависть. Да как он посмел! Как он посмел бросить ей в лицо такие слова? Простонав от отвращения, она швырнула коробку в стену. Ожерелье выпало и словно в насмешку лежало у нее на виду. Она отвернулась.
Ей было известно, что Квин не любит ее, но так надругаться над ней, предлагать плату… Все происшедшее с ними прошлой ночью облито грязью. Она, любя, отдалась ему, пусть он и не испытывал к ней такого же чувства. Квин превратил чудо в кошмар. Она никогда не простит его. Никогда.
Если бы только она смогла отплатить ему!
Лаура не знала, каким будет ее возмездие, но она что-нибудь придумает. Повернувшись, Лаура уставилась на ожерелье. Во всяком случае, одно она сделает наверняка. Лаура решительно подобрала ожерелье и положила в футляр. Она отвезет обратно это чертово ожерелье, бросит его ему в лицо и скажет ему, как сильно ненавидит, как презирает его!
Глава десятая
— Лаура!
Резкий голос Анны прервал ее размышления. Вздрогнув, она взглянула на свою подругу и партнершу, которая стояла перед ее рабочим столом.
— Да? Что случилось?
Анна посмотрела на нее, не зная, то ли ей рассердиться, то ли прийти в отчаяние.
— Вот уже целых десять минут я говорю с тобой, а ты только хлопаешь глазами! — в сердцах пожаловалась она.
Лаура покраснела. Весь день она в таком состоянии.
— Прости. О чем мы говорили?
Вздохнув, Анна оперлась о край стола и серьезно посмотрела на подругу.
— Лаура, ты сама не своя. Что с тобой? — спросила она. — Уж не в мужчине ли дело?
Лаура бросила на нее сердитый взгляд.
— Может, и в мужчине, только я не хочу об этом говорить.
— Я сожалею, Лаура. Переживаешь, да? — проговорила Анна сочувственно.
— Немного, — только в этом и смогла сознаться Лаура. — Ты куда-то торопилась? — напомнила она, и Анна, глянув на часы, вскочила на ноги.
— Ты права. Мне пора выметаться. Если я тебе здесь больше не нужна, то я прямо после встречи отправлюсь домой?
Лаура отрицательно покачала головой:
— Срочного ничего нет. Вот завтра у нас новый заказчик.
Анна несколько замешкалась, собирая свои вещи, затем, помахав рукой, исчезла. Оставшись одна в мастерской — Феликс ушел после обеда, — Лаура откинулась на спинку стула и устало прикрыла глаза. Вот уже несколько ночей она почти не спит, и усталость берет свое.
Неужто прошло всего двое суток? А кажется, вечность. Ей еще не представился случай встретиться с Квином, а в больнице высказать ему все было неудобно.
Ничего, она вернет его ожерелье! Слава Богу, за Филипа можно порадоваться, его состояние стабилизировалось.
Вздохнув, Лаура вновь склонилась над образцами ткани, которую она намеревалась использовать для предстоящего оформления. Она упорно проработала остаток дня, захватив и часть вечера. Внезапно Лаура услышала, как отворилась дверь мастерской. Она подняла голову и застыла, когда увидела, что это за посетитель.
С секунду Лаура только и могла, что сидеть и смотреть, как Квин, спокойно затворив за собой дверь, идет к ее столу. Он был одет так же, как и при их первой встрече. На нем были кожаная куртка, свитер и джинсы, и он был ошеломительно красив. Ее сердце мучительно забилось, и она вскочила на ноги. Руки сжались в кулаки.
— Что вам здесь надо? — дрожащим голосом пролепетала она. — Убирайтесь!
— Я уйду, но лишь после того, как скажу все, ради чего явился сюда, — холодно ответил он.
— Вам нечего сказать мне, что я пожелала бы услышать. Убирайтесь, или я вызову полицию и вас арестуют за вторжение! — сказала Лаура, протягивая руку к телефонной трубке. Однако Квин опередил ее и убрал аппарат подальше.
Он упрямо смотрел на нее. На его скуле подергивалась мышца — верный признак напряжения.
— Просто выслушайте меня, Лаура, — попросил он, выдержав ее взгляд.
Сложив руки на груди, Лаура вскинула голову:
— С какой стати?
— Я пришел извиниться, — тяжело вздохнув, произнес он.
Его слова застали ее врасплох. Она не ожидала такого поворота.
— Неужели? — неприветливо проговорила она, пытаясь обрести ушедшую из-под ног почву.
— Я прошу прощения за то, что произошло тогда на другой день. Я был потрясен и зол, однако мое состояние нисколько не оправдывает моего поведения, — сказал он.
— Да, не оправдывает, — сдавленным голосом согласилась Лаура.
Квин вздохнул:
— Я не хотел.
— Чего именно?
Он с долю секунды пристально рассматривал носок ботинка, затем стоически встретился с ней взглядом.
