Девушка могла лишь надеяться, что мужчина расценил ее молчание как согласие. Барри вышел из машины и открыл перед Аликс дверцу, но в его действиях сквозила лишь холодная вежливость. Им нечего было сказать друг другу. Они даже не попрощались.
Из последних сил сдерживая слезы, Аликс пересекла огромный холл и направилась к лифту. Она не замечала никого вокруг. Тихо шуршали голоса, люди обтекали ее как вода и уносились прочь. По бесконечно длинному коридору девушка шла, опираясь рукой о стену. Слезы затуманили глаза. Аликс на ощупь нашла ручку двери и вошла в номер. В гостиной никого не было. Несчастная девушка плюхнулась на диван и зашлась в рыданиях.
Раньше… когда была жива бабушка… Аликс не понимала, как та могла сурово осуждать родную дочь. Но теперь осознала, что бабушка во всем была права.
Старая миссис Фарлей прекрасно знала Нину и старалась оградить внучку от горького разочарования.
Всхлипывая. Аликс уронила голову на руки. Какая же она дура! Слепая дура. Околдованная красотой и щедростью матери так, что не смогла различить сущность Нины. Теперь же ей пришлось пожертвовать всем… даже Барри…
Аликс в ужасе вскочила на ноги.
— Нет. Я больше так не могу! — закричала она, сжав кулаки. — Не могу!
И вдруг Аликс поняла, что не одна. Придерживая рукой дверь, в комнату заглядывал Морлинг. На его гордом лице отразилась тревога.
Глава 7
Аликс в недоумении уставилась на дирижера. Тот окинул девушку придирчивым взглядом и спросил:
— Что случилось, дитя мое?
— Ничего.
— Знаешь ли, в это трудно поверить. — Он говорил очень тихо и ласково. — Я не могу бросить тебя здесь в одиночестве, не узнав, в чем дело.
Девушке хотелось закричать, что это не его дело и она вполне способна сама о себе позаботиться. Но сам факт, что кто-то решил проявить к ней участие, что она кому-то не безразлична, заставил ее спокойно ответить:
— Вы… ничем не можете… помочь.
И вновь упала на диван и разрыдалась. Морлинг поспешно пересек комнату и склонился над девушкой:
— Скажи, кто-нибудь напугал или обидел тебя?
— Не-ет, — протянула Аликс, глотая слезы.
— Значит, ты расстроена из-за Нины?
Громкий всхлип ответил за нее.
— Что она натворила?
— Она ничего не сделала сама.
— Полагаю, ты должна мне объяснить.
— Не могу. Именно вам не могу.
— Почему не мне?
— Потому что… вы так ее любите, — всхлипывая, призналась девушка.
Морлинг немного помолчал
— А теперь послушай меня, — очень мягко начал он, — я действительно люблю Нину очень сильно. Я люблю ее больше жизни. Но я знаю все ее слабости. Поэтому, что бы ты мне ни рассказала, я ничему не удивлюсь. Итак, что произошло?
— Вы знаете ее очень хорошо и все равно любите? — вдруг спросила Аликс.
— Да.
— Должно быть, вы давно знакомы.
— О да.
— Как давно? — живо поинтересовалась девушка.
— Думаю, мы познакомились еще до твоего рождения, — с теплой улыбкой произнес дирижер.
— Не может быть.
— Почему же? Неужели ты такая старая? — с легкой усмешкой заметил мужчина.
— Нет, но… — Аликс умолкла, но взгляд карих глаз настойчиво требовал ответа. — Мне двадцать… скоро двадцать один. Вы знакомы с Ниной столько лет?
Морлинг сначала несколько озадачился прямотой вопроса, вскоре его губы медленно растянулись в улыбке. Но ответил он с вполне серьезным видом.
— Думаю, да. Возможно, даже больше.
— Тогда вы должны знать, что я дочь Нины, а не сестра.
Дирижер от неожиданности всплеснул руками и отступил назад. Он говорил, что ничего не может его поразить. Но сейчас он был крайне удивлен. Никогда еще Аликс не видела Морлинга таким бледным и испуганным.
— Ее дочь? — наконец спросил мужчина. — И ты только сейчас это узнала… и поэтому расстроена?
— О нет. Я знаю довольно давно, и мне нравится быть ее дочерью. Хотя иногда становится грустно, что Нина не хочет… не может признать меня во всеуслышание.
— Но тогда я все еще не понимаю, почему ты плачешь.
— Я не могу вам сказать. — И Аликс вновь закрыла лицо руками.
— Прости, дитя мое, но ты должна. — К Морлингу вновь вернулся его командный тон. — Если не расскажешь, я пошлю за Ниной и спрошу у нее.
— Нет, не надо! — Девушка не хотела, чтобы мать узнала о том, что она раскрыла их секрет, пусть даже ненамеренно.
— Хорошо, не буду. Мне кажется, здесь дело в мужчине. Я прав?
— Да, — призналась Аликс, понуро кивнув.
— Кто же это может быть? — Морлинг задумчиво поскреб подбородок. — Не знаю никого из твоих друзей. Я не видел тебя в мужском обществе, за исключением Барри Элтона конечно.
Едва различимый вздох, вырвавшийся из груди Аликс, выдал ее.
— Элтон? — удивленно воскликнул дирижер. — Из-за него все эти слезы?
Морлинг сел рядом на диван и по-отечески обнял девушку за плечи. Аликс почувствовала себя очень уютно. Она успокоилась и прижалась к широкой груди мужчины.
— Малышка, неужели ты могла втянуть себя в интрижку с Барри Элтоном? К тому же он…
— О нет! — Аликс вцепилась в руку дирижера с поразительной силой. — Это не у меня с ним была интрижка
— Тогда у кого?
— У Нины.
— Что? — Мужчина чуть было не вскочил с дивана. — О чем ты говоришь? Когда?
— Тогда. Много лет назад… теперь вы понимаете? До моего рождения. А я понятия не имела. Мне казалось, я влюбилась… — Голос сорвался, и Аликс чуть вновь не разрыдалась. Морлинг зашептал слова утешения и погладил девушку по голове. Затем — казалось, он только теперь заметил, что Аликс бледна, как новогодний снег, — принес ей бокал бренди.
— Выпей.
Девушка выпила содержимое одним залпом и тут же сморщилась от отвращения. Дирижер налил и себе бренди.
— Значит, так, — изрек он, глядя на Аликс сверху вниз, — говори, кто придумал всю эту чепуху?
— Ч-что?
— Кто напел тебе эту басенку про Элтона?
— Нина.
— Мой бог! — воскликнул Морлинг, хватаясь за голову. — Она даже у родной дочери готова отбить поклонника!
— О чем вы? — дрожащим голосом спросила девушка.
Мужчина грустно улыбнулся:
— Как ты думаешь, сколько лет Барри Элтону?
Аликс не ответила. Ее взгляд был печальным и потухшим.
