— О нет, нет, я… — Скай зажмурилась словно от боли. — В такую минуту он будет рад видеть кого угодно, только не меня.
Айрис вздохнула и обняла дочь.
Спустя неделю после похорон, прошедших в узком кругу, Пиппа забежала повидаться со Скай. Та не встречалась с Хантерами, лишь послала цветы.
— Не представляешь, до чего мне жаль, — говорила Скай, провожая сестру Ника в гостиную. — Ты, наверное… Пожалуйста, присядь.
Пиппа опустилась в кресло.
— Конечно, мне очень грустно, — сказала она, — но никто из нас не смог бы предотвратить это, а… он… ушел… спокойным.
У Скай расширились глаза.
— Поэтому я должна поблагодарить тебя, Скай, — продолжала Пиппа. — В тот вечер, когда все разошлись, папа отвел меня в сторону, и мы поговорили, как в былые времена. Он сказал, что для него самое главное — чтобы я была счастлива, и дал мне свое благословение. Мы помирились, Скай, а для меня это очень много значит, особенно теперь, когда он покинул нас. — Она бережно погладила свой живот. — Я уверена, что именно ты спасла нас всех. Папа так восхищался тобой в тот вечер.
Скай сморгнула слезы. Она была не в состоянии говорить.
— И еще… Мама просила передать тебе… перед тем как заснуть, она смогла поговорить с ним о Нике — впервые с тех пор, как все накалилось. Поговорить разумно и откровенно. И папа назвал себя старым дураком. Он видел, как Ник отдаляется от него, но только в тот вечер ему пришло в голову, что он сам отталкивает сына.
Скай неподвижно смотрела на нее, приоткрыв рот.
— У него было какое-нибудь предчувствие?
— Мы не знаем. Возможно, были какие-то симптомы, которые он скрывал даже от самого себя. Но они с мамой… она говорила, что той ночью они были так близки, как никогда раньше. Это поддержало ее и, может быть, всегда будет поддерживать.
Скай потянулась за носовым платком. Она тихо плакала.
— А как Ник?
— Боюсь, Ника сейчас мало что поддерживает. Но надо хорошо его знать, чтобы заметить это… — Пиппа пожала плечами. — Мы отменили свадебное торжество, по крайней мере в том виде, в каком оно планировалось. Все пройдет очень скромно, в узком кругу, через две недели.
— Где… Ник? — спросила Скай.
— В настоящее время в деловой поездке, в Мельбурне. Думаю, что вернется через пару дней.
Скай нервничала, грустила и тревожилась в течение последующих двух дней.
Не в состоянии сосредоточиться на своей книге, она бродила по квартире, даже занялась пересадкой растений.
Они с Пиппой мало что еще сказали тогда друг другу, но расстались тепло, с глубокой взаимной привязанностью. Перед самым уходом Пиппа сообщила ей число, время прибытия и номер рейса, которым Ник должен был вернуться в Сидней.
— Я узнала это от Фло, — сказала она, собралась было добавить еще что-то, но, поцеловав Скай в щеку, ушла.
Только не в аэропорту, твердила себе Скай. Если что-то предпринимать, только не на людях. Но как, где? Позвонить ему? Оставить сообщение на автоответчике?
Потом в ее голове зародилась идея. Ключи от подъезда и от квартиры Ника еще были у нее. Она и думать о них забыла. Кстати, ее ключи тоже остались у него.
Она села, крепко сжимая в руке ключи. Что, если… скажем, он вернется домой вместе с Уинн? Если он будет таким же злым, как в тот праздничный вечер? Или еще злее, потому что потерял отца, не успев помириться с ним?
Может ли она доверять словам Пиппы о его душевном состоянии? Чем больше Скай размышляла, тем яснее становилось, что Пиппа просила ее помочь Нику. Но она не могла знать об их новом конфликте, который смерть его отца только усугубила.
Наконец наступил день возвращения Ника, и нерешительность Скай внезапно испарилась. Не то чтобы она была уверена, что поступает правильно, просто она не могла избавиться от огромного желания встретиться с ним, какие бы это ни повлекло за собой последствия.
Она составила план. Его самолет должен был приземлиться в пять часов. В четыре часа она вошла в его квартиру.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Скай тщательно все подготовила и стояла, рассматривая его гостиную.
Эта квартира ей всегда нравилась. Как-никак, напомнила она себе, было время, когда она считала ее своим домом.
Однако сейчас ее не оставляло ощущение, будто она залезла в чужое жилище. Кто, кроме нее, сидел на роскошных диванах и в креслах, обитых бежевой замшей? Или в позе лотоса на коричневом ковре? А может быть, отдыхал на пестрой куче подушек? Или закрывал тяжелые шторы устричного цвета? Хотя это могло понадобиться, только чтобы создать еще более интимную обстановку.
Кто, кроме нее, был настолько близок Нику, чтобы переставить его коллекцию камней, хрусталя и кварца, подыскать себе книжку в застекленных шкафах или просто провести пальцем по шелковистому дереву разнообразных столиков и прочих предметов антиквариата, стоящих целое состояние?
Кто приносил ему цветы? В его квартире никогда не было ничего даже отдаленно напоминающего вазу. А теперь появилось целых шесть штук: керамические, хрустальные и даже экземпляр от Муркрофта, за который можно и жизнь отдать.
Она мысленно перенеслась на кухню, где успела пополнить его запасы сушеными пряностями и специями, зеленой фасолью, кунжутным маслом, сладким чили и уймой таких продуктов, которые ему ни за что не пришло бы в голову закупить.
Оставалось только одно помещение, над которым следовало поломать голову: спальня хозяина.
Ник неоднозначно относился к своей спальне, как будто черное с позолотой великолепие, созданное дизайнером, не позволяло ему чувствовать себя абсолютно комфортно. Черный ковер со сливочно-желтым бордюром, два кресла красного дерева, обитые палевым бархатом, ореховое бюро, черное с золотым узором покрывало, а на степе — роскошное зеркало в золоченой раме.
Когда Скай впервые переступила порог этой комнаты, она застыла и заморгала глазами.
Ник рассмеялся и объяснил, что потратил немало сил, добиваясь, чтобы все в квартире соответствовало его вкусу, но спальню упустил, потому что уезжал за границу, а потом просто не стал переделывать.
Скай заставила себя отвлечься от этих мыслей.
В шесть часов она услышала, как в замке повернулся ключ.
Скай в это время сидела, поджав ноги, на диване и листала журнал. Она застыла. Журнал бесшумно скользнул на пушистый ковер. Ей было видно все до самой прихожей, но Ник еще не заметил ее.
Она наблюдала, как он опускает на пол дорожную сумку, снимает пиджак и ослабляет узел галстука. Потом он застыл и принюхался, почуяв легкий аппетитный аромат его любимой баранины с розмарином, самого первого блюда, приготовленного Скай для него.
Ник медленно повернулся, оглядел гостиную и увидел Скай. Тут у нее наконец хватило сил подняться.
