Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
…Колодец как колодец. Обыкновенный. Правда, несколько высоковатый сруб, легкий ворот-барабан с массивной железной рукоятью. Из рассказа Бережного и свидетельских показаний я уже знал о суровом характере «бешеного барабана». Приблизительно в трех метрах от колодца в землю воткнута веточка.
– Вот место, где был обнаружен Архипов, – поясняет следователь.
Я еще раз обошел все вокруг. В нескольких метрах впереди от колодца густые заросли цветущей черемухи, почти рядом с ними на песке несколько малозаметных темноватых пятнышек.
– Кровь?
– Вероятно, она, – подтвердил Бережной. – Пробы грунта для ее определения изъяты.
– А может быть, Архипов просто упал и ударился головой о какой-то предмет? – подкинул следователь новую версию.
Теперь их уже три: удар по голове каким-то предметом, несчастный случай от травмы рукоятью, и вот теперь – падение. Поскольку предмета нет, а падение можно лишь предположить с очень небольшим процентом вероятности, пока остается один колодец. К нему я и подошел.
Внимательно рассмотрел рукоять. Толщина массивного железного стержня около двух с половиной сантиметров. От конца его при раскручивании ворота с пустым ведром вполне мог возникнуть перелом. Я попросил Бережного попридержать рукоять, установить ее в безопасное положение, для чего мы спустили ведро в колодец, наполнив его водой. Затем, зная приблизительную локализацию перелома – правая височная область, я несколько раз пытался при различных положениях рукояти, которой манипулировал капитан, подсунуть под нее собственную голову, приближая опасный конец к виску. Для этого мне пришлось присесть на корточки, встать на колени. Со стороны это выглядело, наверное, забавным. Во всяком случае, не только любопытные мальчишки, но и взрослые с интересом наблюдали за нашими действиями.
– Пока маловероятно, – я отряхнул с брюк пыль. – Но для того, чтобы окончательно исключить этот вариант, надо осмотреть парня, ознакомиться с рентгенограммами.
На прощанье мы выпили холодной, приятной, почти родниковой воды и на подъехавшем «УАЗе» отправились в райцентр: я – в больницу, следователь – в райотдел.
Хотя обычно эксперты начинают освидетельствование в лечебных учреждениях с осмотра потерпевшего, в данном случае эта возможность была полностью исключена. Слегка приоткрыв дверь палаты, я увидел на стоящей в углу кровати молодого человека с толстой круговой марлевой повязкой на голове. Рядом на стуле сидела старушка, смотревшая на него печальными глазами.
Осторожно прикрыв дверь, я прошел в ординаторскую. Просматриваю историю болезни Архипова, сделал необходимые записи, изучил рентгенограммы. На них был четко виден контур вдавленного перелома в правой височной области черепа. Перелом имел форму слегка удлиненного овала четыре на три сантиметра и по величине несколько превышал размеры конца рукояти. Деменков протянул мне флакон из-под пенициллина. Сквозь стекло в нем виднелись очень маленькие светлые частицы. Тонким глазным пинцетом вытащив их, положил на стеклянную пластинку и вооружился сильной лупой. Бесспорно, это частицы дерева. На одной из них, более крупной, даже была различима беловатая в крапинку чешуйка. Похоже на березовую кору. Я вложил кусочки обратно в бутылочку.
– Скажите, Анатолий Николаевич, – спросил я Деменкова, – насколько глубоко эти кусочки проникли в рану? Не могли ли они попасть туда уже после травмы, скажем, при случайном загрязнении, перевозке?
Нейрохирург полностью исключил такую возможность.
– Дело в том, – пояснил он, – что частицы дерева проникли в кожу довольно глубоко, и даже когда мы, обрабатывая перелом кости, убирали мелкие осколки, по-моему, одна из них находилась между обломками. Геннадий Станиславович не даст мне соврать…
Второй хирург молча, в знак согласия, наклонив голову, подтвердил мнение Деменкова. Он хорошо рисует, и на листе бумаги довольно точно изобразил контуры раны и перелома. Пожалуй, все, что возможно, я узнал. В итоге мы пришли к единому мнению: Архипову был нанесен один сильный удар по голове каким-то деревянным предметом со сравнительно небольшой контактной поверхностью.
Забрав флакон, рентгенограммы, записи, я поблагодарил коллег за помощь и совет. В милиции меня уже ждал Бережной.
…Следователь задавал вопрос за вопросом. Я, как мог, отвечал на них, понимая всю сложность создавшегося положения. Парню был причинен тяжкий вред здоровью. Совершено серьезное преступление. Достав из кармана флакончик, я протянул его Бережному.
Он повертел его в руках и положил на стол.
– Н-да, – протянул следователь. – Вот задачка! Значит, деревянным предметом. А каким был этот предмет? – задал он вопрос в лоб.
– Сразу трудно сказать. Ну, скажем, палка, кол, да мало ли изделий из дерева. И еще одно предположение. Похоже, что этот таинственный предмет был из березы. Там на одной частице есть кусочки коры.
– Пошлем их на экспертизу, – решил Бережной, отправляя флакон в ящик стола. – А как вы считаете, доктор, после такой травмы Архипов мог передвигаться, совершать активные действия?
Ставя последний вопрос, следователь хотел знать, был ли удар нанесен в другом месте или непосредственно у колодца, где был обнаружен Валерий.
– При такой травме, а у Архипова врачи предполагают еще и ушиб мозга, вряд ли он был способен ходить. Разве что несколько метров…
Я взглянул на часы. Стрелка приближалась к восьми. Конечно, еще можно было успеть на последний автобус. Но что-то остановило меня. Может быть, взгляд Бережного, который оставался в таком случае один на один с нераскрытым преступлением?
– Остаюсь, – сказал я. – Вдруг завтра что-нибудь прояснится. – Потом добавил банальную, затасканную до дыр житейскую фразу: – Утро вечера мудренее, – и тут же устыдился ее.
Но Бережной, похоже, обрадовался. Хотя и не подал вида. Он позвонил в гостиницу, позаботился о моем ночлеге. А потом мы пошли ужинать в столовую, что была напротив милиции.
Когда утром следующего дня я вошел в кабинет Бережного, то увидел рядом с ним незнакомого пожилого мужчину. Он сидел за столом и что-то писал. Я взглянул на пепельницу, в ней лежало три свежих окурка. Бережной взглядом остановил меня, показав глазами на дверь. Мы вышли в коридор.
– Дело почти раскрыто, – неожиданно сказал следователь. – Мужчина, что сидит у меня в кабинете, – главный агроном совхоза «Первомайский», Крылов. Утверждает, что он вчера ночью ударил Архипова.
– Явка с повинной, – удивился я. – Видимо, совесть заела, вот сам и явился.
– Не совсем так, доктор, – прервал меня следователь. – Кстати, очень хорошо, что вы не уехали. Нам помощь эксперта еще потребуется.
Бережной рассказал следующее.
… Агроном понял, что теперь ему до утра уже не заснуть, и вышел на крыльцо. Уже совсем стемнело. Ночь выдалась беззвездная. В нескольких метрах от него гремела гитара и слышался нахальный смех. Он ничего не видел перед собой. Только впереди плясал огонек от прикуренной сигареты.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
