– Ну, я все равно хотел бы с ней познакомиться.
Джейн, не желая продолжать этот разговор, махнула рукой за розовый куст:
– Пожалуй, я хотела бы разбить там небольшой садик.
– Без проблем. Я нашел у забора несколько шпал, которыми его можно огородить.
– А еще я хочу фонтан.
– Фонтан? – рассмеялся Калеб. – Почему бы не разбить здесь целый бассейн, раз уж ты взялась за благоустройство?
– Обязательно. Но только с условием, что ты будешь плавать в нем голышом!
Калеб ухмыльнулся, его лицо в мягком свете костра казалось золотистым.
– Мы можем попрактиковаться в ванной прямо сейчас.
– А кто будет следить за огнем? – спросила она.
– Тогда будем практиковаться прямо здесь.
Калеб перегнулся и поцеловал ее. Джейн почувствовала, как внутри у нее зажегся свой собственный огонь, разбегающийся откуда-то из глубины живота. Она обеими руками уперлась Калебу в грудь и оттолкнула его.
– Только не на глазах у Билла Клинтона, – заявила она. – Ты же слышал, что сказала миссис Готорн. Он может сорваться с цепи и попытаться присоединиться к нам третьим.
– Пожалуй, ты права, – кивнул Калеб. – Потому что я тоже не люблю делиться.
Джейн встала и потянулась:
– Пойду приготовлю что-нибудь на ужин. А ты следи за огнем. Когда догорит, можно будет развести еще один внутри.
* * *
В ту ночь они занимались любовью дважды.
После того как Калеб напоследок поцеловал ее и, обессиленный, перевернувшись на другой бок, уснул, Джейн долго еще лежала без сна, глядя на него в тусклом свете ночника. На это милое лицо, которое она уже любила.
Странно, но когда Калеб бодрствовал, в его взгляде было что-то такое, что делало его старше, чем он был на самом деле, когда же он спал, отпечаток прожитых лет словно стирался с его лица и он казался мальчишкой, которому снилось лето. Губы его были изогнуты в легкой полуулыбке, спутанные темные волосы падали на безмятежный лоб. Какая разница, кому сколько лет? Разве возраст помеха любви? А если и помеха, то так быть не должно.
Когда Джейн исполнится пятьдесят, ему будет всего тридцать пять. Что тогда заговорят люди? Станет ли он обращать внимание на их слова? А она сама? В ушах у нее прозвучал голос Грейс, говорящий, что беспокоиться о чем-то, что даже еще не произошло, – верный способ это накликать.
«Живи сегодняшним днем, – всегда говорила подруга. – Самое главное происходит здесь и сейчас».
Джейн склонила голову и коснулась губами его лба. Калеб пошевелился и улыбнулся во сне. Тогда она выключила лампу, откинулась на подушку и уснула, позволив негромкому звуку его дыхания убаюкать себя.
Глава 12
Хотя все тело у Джейн ныло после двух дней почти беспрерывного секса, она никогда не чувствовала себя лучше, чем этим субботним утром, входя в зал, где уже началось еженедельное собрание «Ал-Анона».
Женщины в зале встретили ее привычно-соболезнующими взглядами, к которым она уже успела привыкнуть с тех пор, как умерла ее дочь. Однако, увидев на лице Джейн улыбку, они против воли заулыбались в ответ и наперебой принялись гадать о причинах.
– Отлично выглядишь!
– Ты побывала в спа-салоне?
И только одна Грейс многозначительно ухмыльнулась.
Когда очередь рассказывать дошла до Джейн, все женщины уже сидели как на иголках, так сильно им не терпелось узнать, в чем причина столь разительной перемены.
– Официальное объявление, – провозгласила она, решив, что проще раскрыть все карты здесь и сейчас. – Я сплю со своим садовником. – (Дамы принялись переглядываться, словно обменивались восклицаниями: «Я же тебе говорила!») – Кроме того, – добавила Джейн после паузы, – как многим из вас известно по моему рассказу на прошлой неделе, он на пятнадцать лет меня моложе. – (Несколько женщин ахнули.) – Но на деле он намного взрослее своего возраста, и мне с ним так хорошо, как не было ни с одним другим мужчиной, пожалуй, никогда в жизни. И все же кое-что не дает мне покоя. Я не помню, когда еще была так счастлива, но у меня такое чувство, что я не имею на это права. Иногда меня пронзает тоска по дочери, и я начинаю казаться себе чуть ли не преступницей за то, что смею быть счастлива. Я имею в виду, со смерти Мелоди прошло всего ничего. Разве я не должна быть убита горем? Разве я не должна терзаться каждый день, как всего несколько недель назад? Может, я эгоистка? Эти мысли безостановочно крутятся у меня в голове. В общем, я решила выложить вам все начистоту, произнести эти слова вслух, тем самым лишив их власти над собой, потому что, как говорит моя мудрая куратор Грейс, кто ничего не скрывает, тому нечего и стыдиться.
После собрания некоторые дамы отправились в местное кафе выпить кофе с пирогом. Джейн присоединилась к ним и, усевшись рядом с Грейс, стала дожидаться подходящего момента, чтобы поговорить.
– Думаешь, это неправильно?
– Что неправильно, милая?
– Наши с Калебом отношения.
– Я не знаю. А ты сама как считаешь?
– Ты меня осуждаешь?
– Я просто рада, Джей, что ты нашла в себе силы жить дальше. И не суть важно, что дает тебе эти силы. Просто положись на свое чутье и не будь скрытной. Вот единственный совет, который старуха может тебе дать.
– Да ну, Грейс, какая из тебя старуха?
Грейс порылась в сумке и вытащила недовязанный шарф, над которым трудилась во время заседания.
– Какая из меня старуха? Я вяжу шарфы, Джейн. Как вообще могли такое допустить? К тому же ты не единственная, кто был бы не против заполучить в пользование чертовски соблазнительного личного музыканта в качестве лекарства от кризиса среднего возраста. Эх, кто бы сыграл на моих старых струнах, если ты понимаешь, о чем я. Я уж и забыла, что такое секс.
Джейн только головой покачала и рассмеялась.
* * *
Добравшись до дома, Джейн не обнаружила там ни Калеба, ни своего велосипеда. У нее промелькнула мысль, что он уехал насовсем, и сердце у нее упало. Но и гитара, и его одежда были на своих местах, и Джейн вздохнула с облегчением, решив, что он, наверное, просто поехал прокатиться.
Присев на узкую кровать, она устремила взгляд на розовые стены. На свету были хорошо заметны следы кисти, и Джейн вдруг предельно отчетливо вспомнился тот день, когда она красила эти стены, распевая песенки, чтобы развлечь Мелоди, которая помогала ей, вооруженная собственной маленькой кисточкой. Отселение в свою комнату было важным этапом в жизни дочери, и первые несколько дней Джейн заглядывала проверить ее чуть ли не каждые полчаса. Мелоди всегда была сложным ребенком, часто плакала по ночам без видимых причин. Колики, разводили руками доктора. Но Джейн подозревала, что в Мелоди уже тогда было нечто такое, что не давало ей жить спокойно и с чем ей помогали справиться алкоголь и наркотики, когда она позже открыла их для себя, – разумеется, помогали до тех пор, пока не погубили.
