Навязчивую? Никогда Ральф не сочтет мое присутствие навязчивым! Майя обхватывает голову руками, закрывает глаза. Она размышляет, ее кудри падают на стол.
– Ты с ними говорила об этом?
– С кем?
– С Марком, с Ральфом. Ты им что– нибудь говорила?
– Нет.
Мысль о том, что мне придется сказать Марку о своем уходе, ужасает меня.
– Отлично. В таком случае, деточка моя, советую сначала обеспечить себе тыл.
Молчу.
– Поговори с Ральфом, как он на это посмотрит.
Я не сомневаюсь в Ральфе, но вынуждена признать, что моя подруга права. Если Ральф по какой– то причине не захочет иметь меня в качестве постоянной спутницы, может, мне придется пересмотреть свое решение. Было бы крайне неосторожным пренебречь этим советом.
– Представь, что, если он не согласится?
Этого мне совсем не хочется представлять.
– Ты же не собираешься оставаться одна? В твоем возрасте…
Смотрю на нее. Неожиданно ставшая очень серьезной, Майя берет меня за руку:
– Знаешь, это вовсе не смешно. Каждый раз, как встречаешь мужчину, тебе кажется, что он тот самый… Потом снова и снова… У тебя же есть нечто постоянное, сложившееся… Кто– то, с кем можно поговорить, отправиться в путешествие. Партнер для игры в карты, наконец!
Она встряхивает головой, чтобы избавиться от нахлынувшей грусти. Много раз я слышала эту печальную исповедь. Сожаление? Воспоминание о связи, которая того не стоила?
– Поступай как хочешь, Клео. Только ни в коем случае не оставайся в одиночестве.
В уголке глаза Майи появляется слезинка. Растроганная, я встаю и обнимаю ее. Приникнув головой к волосам подруги, я пытаюсь ее успокоить:
– Ты не одинока, Майя. Я с тобой. И всегда буду рядом.
Улыбается. Мужчины приходят и уходят, а подруги остаются…
* * *
Дрожу как осиновый лист. Ральф накрывает меня одеялом и прижимается к моей спине, чтобы согреть. Сказал, что любит меня.
– Вы опять дрожите, Клео…
– Ральф…
Он только что признался мне в любви. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Как вы посмотрите на то, что мы будем проводить… – Сложно закончить фразу. Удастся ли точно выразить мою мысль? – Больше времени вместе?
Он рассеянно гладит меня по волосам.
– You mean… holidays?[60]
– Да, отпуск… Но не только…
Рука повисла в воздухе. Он, судя по всему, не понимает.
– Мы могли бы просыпаться по утрам… вместе.
Улыбаюсь. Ральф приподнимается:
– I don't get it…[61]
К моему великому удивлению, он встает и начинает расхаживать взад– вперед по комнате, словно лев в клетке. Его лицо, обычно такое спокойное, оживляется гримасой. Останавливается. Думает. Отказываясь верить своим глазам, я понимаю, что последует «нет».
– Клео…
Стоя передо мной, он дотрагивается до своего горла.
– А Марк?
Марк. Это все, что он может мне сказать? Однако до последнего момента существование моего мужа его не очень– то заботило. Я встаю, подхожу к нему, целую в мочку уха и беру его за руку, усаживая на кровать.
– Look,[62]Ральф…
Он качает головой:
– No…[63]
– Mark is out…[64]
Продолжает качать головой:
– No, no, no. No!
Он почти прокричал это. В оцепенении я убираю прядь, упавшую мне на лицо, чтобы разглядеть выражение его лица.
– No, Клео. Не бросайте мужа… Только не из– за меня. У нас все было так прекрасно, но…
«Было»? «Но»? Этих двух слов достаточно, чтобы меня убить. Я готова сгореть от стыда. Прячу глаза, уже полные слез. Ральф сжимает мои запястья:
– Вы слишком увлечены мной, Клео. Это опасно.
Потоки слез струятся у меня по щекам. Голова непроизвольно поворачивается в разные стороны в знак отрицания. Я не могу поверить.
– Давайте на том и остановимся… Пошло все к черту. Пустота.
– В Нью– Йорке… у меня жена… и двое детей…
При этих словах его глаза светятся нежностью.
Я понимаю, что никогда уже не смогу быть рядом с этим мужчиной. Как настоящий джентльмен, Ральф протягивает мне бумажный платочек и обнимает, чтобы успокоить.
– Послушайте, Клео, мы пережили столько прекрасных моментов вместе. Вы станете одним из лучших моих воспоминаний…
Зачем тогда все прекращать? Потом он говорит, пытается найти аргументы, чтобы меня утешить, а мне хочется исчезнуть в его объятиях. Навсегда.
– My little french girl…[65]
Он тихонько отстраняется. Я глубоко вдыхаю запах его тела, волос, последнее ощущение аромата «Аби руж» и осознаю, что я, как и он, пытаюсь оставить себе «воспоминания». Затем быстро одеваюсь и возвращаюсь домой.
Марк застает меня принимающей ванну с лавандой. Он подходит, садится на край и гладит меня по лбу.
– У тебя был неважный день, детка?
Трудно его разубеждать: у меня глаза красные, как у кролика.
– Хочешь все мне рассказать?
Я качаю головой, и он протягивает мне полотенце. Не задавая вопросов, Марк энергично растирает меня, высушивает волосы, брызгает туалетной водой и одевает, словно куклу. Затем, обнимая меня за плечи, выводит на улицу.
– Пойдем выпьем по стаканчику.
Подчиняюсь. Подстраиваюсь под его шаг, не отдавая себе в этом отчета. Мое сердце разбито.
Заботливость Марка раздражает меня.
Однажды возле площади Бастилии мне показалось, что я увидела Ральфа. Сзади. Когда тот человек обернулся, оказалось, что я ошиблась. Со мной в последнее время такое часто случалось. Знакомый силуэт, голос, запах. Ральф все еще жив в моей памяти.
Я не держу на него зла. Мы пережили нашу связь каждый по– своему. Вот и все. Я почти поверила в большую любовь, но для него все было просто приятным времяпрепровождением. Если он и не любил меня по– настоящему, то по– своему любил те минуты, которые мы проводили вместе.
