— Он в амбаре, с этим приятным молодым человеком, вашим фотографом, — сказала она, поглядев на Джуд.
— Заком…
— Ну да. — Марианна снова улыбнулась. — Я знала его мать. Замечательная женщина, чемпион скачек, и дочка в нее пошла. А Зака я помню еще мальчишкой и очень удивилась, увидев его взрослым. Хотя что тут странного, дети выросли. — Она вздохнула. — И мои тоже… Кстати, как там моя Кэти? Вроде бы у нее проблемы…
— Мам, ты просто не поняла, — быстро перебил ее Лаки, обменявшись с Джуд взглядами. — Если не возражаешь, я пойду поздороваться с отцом.
— О, конечно, милый. А мы с Джуд пока поболтаем.
На его вопросительный взгляд Джуд ответила едва заметным кивком. В любом случае она с этим справится. И нечего тут смущаться. Подумаешь, провела ночь с сыном этой женщины!
Перед уходом Лаки ее немало удивил: притянул к себе и поцеловал, заставив покраснеть.
— Удачи, — прошептал он. — Помни, если потребуется помощь, мы в амбаре.
Простой фразой он снял все ее нервное напряжение. Джуд не заметила, как оказалась сидящей за кухонным столом с матерью Лаки перед чашечкой утреннего кофе. Они обсуждали дела Кейт.
— Мальчики очень волновались, когда она влюбилась в Джека, — рассказывала Марианна. — Я чуть не цепями удерживала мужа, чтобы он не бросился в Нью-Йорк за дочкой, решившей переехать к Джеку. Пришлось напомнить ему, что, хотя Кейт для нас всегда останется малышкой, она уже взрослая женщина и вольна сама выбирать свою судьбу. Эти мужчины, — сказала она, разогревая кофе из графина, — иногда такие консерваторы. Особенно О'Нилы.
— Это я уже поняла. — Джуд сделала глоток кофе. — Замечательный кофе.
— Спасибо. Конечно, он лучше, чем ужасный напиток Бака.
— Да, его кофе немного крепковат.
— Просто ужасен! Пить его невозможно, но Бак так им гордится, что мы не решаемся открыть ему истину.
— У вас замечательная семья.
— Сплоченная, хотя не без странностей, конечно. Но когда ведешь замкнутую жизнь, начинаешь понимать, что семья — единственная твоя опора. Я рада, что мы познакомились, — продолжала Марианна, сменив тему разговора. — Кейт так много мне говорила о вас. Я знаю, вы недавно потеряли отца. Очень вам сочувствую.
— Да, у меня горе. Но он прожил жизнь, занимаясь любимым делом. — Джуд решила повторить слова Лаки.
— И правда. Мой Майкл всегда говорит, что хочет умереть в седле.
— И, видимо, в своих сапогах, — предположила Джуд.
Марианна засмеялась.
— Вот именно. — Она снова сделала глоток кофе и задумчиво посмотрела на Джуд. — Так, значит, мой сын будет очередным «Мужчиной месяца»?
Кровь бросилась Джуд в лицо.
— Вы знаете о нашем журнале?
— Конечно. Я купила один экземпляр, как только Кейт стала вашей помощницей.
— Ваш муж знает?
— О Лаки? Еще нет. Но я скажу ему. У нас не бывает секретов друг от друга.
О боже! Интересно, как Лаки предстанет перед родителями после сидения в ванне с пенными пузырьками.
— Мне кажется, он слегка удивится, но, попривыкнув, не станет особенно переживать. Вы замечательно разумная женщина. — Марианна осветила ее улыбкой. — Неудивительно, что мой сын в вас влюбился.
— О нет, он не…
— Конечно, влюбился, дорогая. Поверьте мне. Сколько девушек и женщин он перевидал на своем веку! Но его глаза так блестели последний раз, когда ему было шесть лет и на Рождество ему подарили маленького щеночка. Так же он смотрит на вас.
— Ничего себе сравнение! — пробормотала Джуд, потянувшись за бисквитом, лежащим в корзинке посреди стола.
— Сравнение и впрямь сомнительное, — признала Марианна, — если не знать, как он любил ту собаку. А вы? Как вы к нему относитесь?
— Не знаю. — Ее взгляд скользнул мимо и устремился за окно, где трое мужчин разгружали лошадей из трейлера. — Я немного смущена, это точно.
— Хороший признак.
— Но прошло еще так мало времени. — Джуд посмотрела на свои руки, которые почему-то слегка дрожали.
Джуд всегда знала, как достичь успеха в деле, но понятия не имела, как уладить личную жизнь. Она все еще пыталась убедить себя, что испытывает к Лаки чисто физическое влечение. Однако в этом сквозила фальшь. Она нуждалась в нем. И очень сильно. Она еще не успела разобраться в своих чувствах, а от нее требовали немедленного ответа.
— Мы недавно познакомились.
— Когда отец Лаки вошел в мою медицинскую палатку, я сразу же поняла, что это мой парень.
— Вы счастливица.
— Точно. Однако за многие годы жизни на ранчо я успела понять одну вещь — счастье мы создаем себе сами.
Марианна встала, поставила чашку в раковину и направилась к выходу.
— Мне надо помочь Майклу с лошадьми. А у нас с вами, надеюсь, еще будет время посекретничать. Поскольку мне приходится по большей части вращаться в мужском мире, у меня совершенно нет возможности болтать о прическах и последних криках моды. Чаще наши беседы ограничиваются новостями родео. Или мы решаем, чей грузовик лучше. Или какое средство выбрать от мух и других насекомых.
— Сегодня нам надо закончить со снимками, — сказала Джуд. — Потом я собираюсь на несколько дней здесь задержаться, прежде чем вернуться в Манхэттен.
В глазах Марианны мелькнуло какое-то странное выражение. Мелькнуло и исчезло.
— Замечательно, — проговорила она и вышла на улицу.
Джуд смотрела, как она пересекла дорожку из гравия, подошла к отцу Лаки. Как он обнял ее за талию, улыбнулся и провел пальцем по ее щеке — машинальный жест, напомнивший ей Лаки. Что-то кольнуло ее сердце, и глаза Джуд увлажнились.
Невозможно признать, но она действительно влюблена в Лаки. Эта мысль одновременно и радовала и ужасала ее. Она упорно трудилась, добиваясь своей цели, боролась за место в журнале, за тот успех, которого наконец-то достигла. Доказала всем, кто не верил, — она что-то может сама, без протекции знаменитого папочки. И вот, добившись заветной цели, потеряла к ней интерес. Работа наскучила ей. Волшебное колечко превратилось в дешевенькую безделушку.
— Итак, работа тебе надоела, — прошептала она. — Пора жить настоящей, полнокровной жизнью.
Придется попытать счастья на другом поприще. Она сумеет. Недаром Джуд всегда считала себя сильной женщиной.
Любовь к ковбою из Вайоминга еще не слабость. Раз это произошло, так тому и быть. Другой вопрос, насколько она его любит.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Последующие несколько дней пролетели незаметно. Тщетно мечтала Джуд замедлить их бег. Зак наконец-то завершил дело, объявил себя гениальным фотографом и, отослав пленку в Нью-Йорк, поехал навестить свою семью.
