— Как бы я ни изменилась, в Лонгвью мне никогда не простят того, что я вытворяла в школе.
При воспоминании об этом Брайан улыбнулся.
— Зато тебе будет что рассказать внукам.
Они повернули на Виктория-роуд и направились к дому Рут.
— Правда, он красивый? — спросила она, издали с нежностью глядя на дом.
— Конечно, — кивнул Брайан, — только придется провести полжизни за ремонтом этой развалюхи.
Рут расхохоталась.
— А мне-то говорили, что ты романтик, — заметила она.
Брайан поднялся следом за Рут по расшатанным ступенькам крыльца и задержал ее руку, уже потянувшуюся к дверной ручке.
— Погоди минутку.
Рут быстро осмотрелась по сторонам. Если и были свидетели их встречи, они предпочитали подглядывать из-за занавесок.
Брайан взял ее лицо в ладони. Они показались Рут горячими, но она решила, что это потому, что сама она успела продрогнуть на утреннем ветерке. И безусловно, этим же объяснялась внезапная дрожь в коленях и пробежавшие по спине мурашки.
— Я должен сделать это, — сказал Брайан, целуя Рут так быстро, что она не была уверена, что поцелуй ей не померещился. — Кажется, тебе этого мало, — заметил он.
Рут не ответила. Она хорошо знала такие поцелуи. Это именно они заставляют девушек не спать по ночам, купаясь в самых несбыточных мечтах. Они не будят желания, они пробуждают надежды. О, Рут знала такие поцелуи и не зря всегда боялась их.
— Ты такая сладкая на вкус, — пробормотал Брайан, целуя ее снова. — Мне не хватало тебя. Ноги Рут подкосились. Брайан заботливо поддержал ее и помог прислониться спиной к двери. Его рука скользнула под ее спортивную майку, и он издал возглас удовольствия, обнаружив, что под ней нет лифчика. Широкая ладонь словно ковшом накрыла одну из ее грудей, и Рут чувствовала, как твердеют соски под нежными прикосновениями.
Ей хотелось, чтобы волшебство длилось вечно, но пора было напомнить Брайану, да и себе тоже, что это не для них.
Брайан прижал ее к стене и уперся лбом в ее лоб, ни на минуту не прекращая ласкать ее грудь.
— Поедешь сегодня ко мне домой?
Держись, скомандовала себе Рут. Не позволяй ему продолжать это медленное самоубийство!
— Я договорилась встретиться с Синди…
— Отменяется.
Он просунул колено между ее ногами.
— И мне нужно покрасить стену в зале для сквоша…
— Я сделаю это вечером, после того как ты проведешь у меня день. — Брайан скорчил устрашающую мину. — Ты согласишься сама или мне придется еще раз поцеловать тебя?
— Это шантаж?
— Самый действенный, — выдохнул Брайан, почти касаясь губами ее губ. — И тебе придется поддаться ему.
Разумеется, она поддалась.
Всю дорогу Рут просидела, сжавшись в комок на переднем сиденье в надежде, что никто не заметит ее в машине Брайана.
— Радость моя, поверь, что до нас абсолютно никому нет дела, — заметил ей Брайан. — Тебе вовсе не обязательно так тщательно прятаться.
— Хорошо, — покладисто согласилась Рут, — не буду.
Тем не менее она и не подумала выпрямиться. Брайан был уверен, что, пока он вел ее от машины к дому, Рут ничего кругом не видела от страха.
Он был потрясен тем, как отчаянно ему хочется, чтобы его жилище понравилось ей. Кажется, он не испытывал такого волнения, находясь рядом с женщиной, с тех пор как ему исполнилось тринадцать.
— У меня есть кое-что для тебя, — сказал он, когда они вошли в гостиную. — Посмотри сюда.
Рут повернулась и ахнула.
— Мой метроном! Ты нашел его!
Она схватила тяжелый инструмент и осмотрела со всех сторон, чтобы убедиться, что он не поврежден. Затем подняла на Брайана недоверчивые и счастливые глаза.
— Где ты взял его?
Он посмотрел через ее голову на верхушки усыпанных цветами кустов за окном.
— Какой-то неизвестный оставил его сегодня у дверей редакции «Кантри», — неохотно ответил он. — Я нашел его утром вскоре после того, как мы расстались.
— Значит, он вернулся таким же волшебным образом, как исчез? — насмешливо спросила Рут.
— Похоже на то, — с прежней неохотой ответил Брайан.
Рут совершенно незачем знать, что он приложил руку к чудесному возвращению метронома. И уж точно ее не касается, какими средствами ему удалось этого добиться.
Но Рут все-таки догадалась о чем-то, потому что положила руку ему на рукав и негромко произнесла:
— Спасибо, Брайан.
— Тут не за что благодарить, — проворчал он и торопливо добавил: — Пойдем, посмотришь, как я живу.
Он показал Рут дом, избегая заходить лишь в спальню, потому что знал, как трудно, почти невозможно будет не остаться в ней. Почему-то сегодня ему не хотелось набрасываться на Рут прямо с порога. Утром она назвала его неромантичным, и Брайану хотелось опровергнуть это мнение. Ему хотелось быть романтичным — ради нее.
— Очень уютно, — сказала Рут, когда они вернулись в гостиную. — Я не думала, что такой огромный старый дом может быть таким теплым. И дело не в температуре воздуха, просто здесь приятно находиться. Даже приятнее, чем я представляла себе по описаниям.
Брайану было лестно слушать ее похвалы, и все же он почувствовал укол смутной тревоги.
— По чьим описаниям? — мгновенно насторожился он.
Рут лукаво усмехнулась.
— Думаешь, только мужчины обсуждают своих подружек?
Вообще-то, он очень на это рассчитывал.
— Ко мне приходят разные люди, — продолжала Рут. — Женский клуб, знаешь ли, дает прекрасную возможность выговориться. И гораздо дешевле, чем ходить к психоаналитику.
— И что же тебе обо мне рассказывали?
Уже задав вопрос, Брайан понял, что не очень хочет услышать ответ на него.
Рут отвернулась и пробежала кончиками пальцев по инкрустированной поверхности чайного столика.
— Что ты замечательный любовник… — начала она, избегая смотреть на него, — и что ты умеешь бросить женщину так, что она только через некоторое время начинает понимать, что, собственно, произошло.
Рут помедлила, затем вскинула голову и посмотрела ему в глаза.
— Можно, я не буду говорить об этом? Стоя у окна, залитая солнечным светом, она казалась Брайану такой красивой и желанной, что у него дух захватило от восторга. Он захотел немедленно сказать ей об этом, но не смог подобрать слова, которые передавали бы всю глубину его чувств.
— С тобой у меня все по-другому, — произнес он наконец.
— Знаю. — Теперь на губах Рут играла улыбка, но глаза смотрели серьезно и немного печально.
