Спеша поскорее привести свои чувства и мысли в порядок, она краем глаза увидела оранжевый плакат «Осторожно. Мокрый пол», но ее мозг не зафиксировал опасности, она поскользнулась на своих высоких каблуках и, не сумев сохранить равновесие из-за папок в руках, рухнула на пол. Невыносимая боль пронзила ногу, папки и контракты разлетелись по полу.
Внезапно дверь офиса Стенли открылась. «Неужели я кричала?» — подумала Оливия.
— Оливия! — К ней спешили Стенли и Джун. Она попыталась выпрямить ногу, но тут же почувствовала острую боль в бедре и лодыжке.
— Не пытайтесь двигаться. — Стенли присел на корточки рядом с ней. — Скажите, где у вас болит.
— Я подвернула ногу. Но боюсь, что… Стенли почувствовал, что Оливия не решается сказать что-то, так как Джун стоит рядом с ними.
— Джун, принесите Оливии стакан воды.
— Мне позвонить в «скорую»? — спросила секретарь.
Оливия покачала головой.
Когда Джун ушла в офис, Оливия выпрямила ногу, и на ее глазах выступили слезы, не только из-за боли, но и из-за страха.
— Я беременна, Стенли. И боюсь, что повредила ребенку… — Выражение лица Стенли заставило ее замолчать.
Быстро придя в себя, он спросил:
— А Лукас знает?
Прикрыв рукой живот, как бы защищая его, она кивнула.
— Его не будет в городе сегодня. Вы хотите, чтобы я позвонил ему?
Оперевшись на руки, она встала на колени и, глубоко вдохнув, попыталась подняться, но, как только переместила свой вес на ногу, боль опять пронзила ее, и она пошатнулась. Стенли поймал ее за талию.
— Я отвезу вас в больницу. Поискать Лукаса? Оливия вспомнила прошлую ночь, их ссору и то, что их будущее стало неопределенным, и, после нескольких секунд молчания ответила:
— Он, наверно, уже едет домой. А если нет, я не хочу поднимать панику.
Ее переживаний хватит на двоих.
Поездка от аэропорта до «Баррингтона» показалось Лукасу вечностью. Когда он позвонил Рексу из аэропорта, оказалось, что тот еще в своем офисе. Нужно было срочно обсудить все детали встречи, которую провел Лукас. Отчет он напишет за выходные, пока они будут на ранчо, если Оливия не раздумала ехать с ним во Флагстафф.
Вечером дома они выложат все карты друг перед другом, и он выяснит, насколько важен для нее их брак, а также клятвы, которые они произнесли в спешке.
В ожидании лифта, собираясь подняться к руководству компании, он посмотрел на часы. Нужно все-таки сообщить Оливии, что он приехал.
Двери лифта открылись, и из него вышла Молли. Увидев его, она спросила:
— Как дела у Оливии? — Выражение ее лица было серьезным.
— Что ты имеешь в виду? Она что, плохо себя чувствовала?
— Я думала, она связалась с тобой… — начала Молли.
Его сердце сжалось:
— Что случилось?
— Она упала. Повредила лодыжку. Стенли отвез ее в больницу.
Не дожидаясь дальнейших подробностей, он бросился к машине. Предполагая, что Уиткомб отвез Оливию в ближайшую больницу, Лукас помчался туда, не глядя на спидометр. Если полицейские остановят его за превышение скорости он, так и быть, позволит им сопровождать его!
Глава 10
Он опоздал. Они ушли около получаса назад.
Его сердце бешено колотилось, когда он взлетел по ступенькам своего дома. В больнице ему пришлось убеждать медсестру, что он муж Оливии, и только после этого ему удалось поговорить с доктором, который осматривал ее. От него он узнал, что ей выдали больничный. Врач сказал Лукасу, что она просто растянула связки и потому ей придется побыть на костылях несколько дней и что она в основном беспокоилась из-за ребенка.
Их ребенка.
Вставив ключ в дверной замок, он понял, что дверь не заперта. Но когда он открыл ее…
Все его страхи, переживания, неопределенность их отношений слились воедино, когда он вошел в свою собственную гостиную и увидел, как Стенли Уиткомб, сидя на софе рядом с Оливией, передает ей чашку с чаем. Слепая ярость охватила его.
— Отойдите от нее, Уиткомб. Она моя жена.
— Лукас! — закричала Оливия.
— Доктор сказал мне правду? — потребовал он. — Ребенок в порядке?
Он старался не обращать внимания на бледность Оливии и на то, что Стенли все еще сидел на софе рядом с ней.
— С ребенком все в порядке. Они сделали ультразвук. Как ты узнал?
— Я встретил Молли, она думала, я знаю. Но я не знаю еще многих вещей, не так ли, Оливия? Например, почему ты не позвонила мне, когда это произошло. Почему ты обратилась за помощью к Уиткомбу, а не к одной из своих подруг? Или вот еще, я не знаю о твоих чувствах к твоему боссу, которые, видимо, не исчезли с обменом колец в Лас-Вегасе. Может быть, ты хочешь, чтобы рядом с тобой был Уиткомб, тогда нам лучше пересмотреть наш брак. Но помни: я отец этого ребенка и никогда не отдам прав на него, мальчик это будет или девочка, буду я жить в Финиксе или нет.
Стенли Уиткомб встал с изумленным выражением лица:
— Вы не имеете права…
— Я имею все права. Я ее муж. Но если она не может отказаться от своих чувств к вам, у нас никогда не будет настоящего брака. — Лукас понимал, что вот-вот взорвется и, прежде чем он прибьет этого защитника Оливии, ему лучше уйти.
. Он не мог заставить себя посмотреть на свою жену. Он не мог вынести того, что Оливия доверилась Уиткомбу, искала его помощи, значит, все его умозаключения по поводу их двоих были абсолютно верными. Распахнув дверь, он услышал, как она окликнула его, но не остановился. Им нечего сказать друг другу, пока Стенли Уиткомб находится в их доме.
Хлопнувшая дверь ошеломила Оливию так же, как и ее падение, и, к своему стыду, она разрыдалась.
— Оливия, Оливия, все будет хорошо, — постарался убедить ее Стенли, гладя по плечу.
— Он не прав, — всхлипывала она. — Я так люблю его. Но мне кажется, что он женился на мне только из-за ребенка.
— Это не правда.
— Я уже не знаю, где правда. До Рождества мне казалось, что я испытываю чувства к вам. Вы будете прекрасным мужем, думала я. Вы такой добрый и на вас можно положиться. Но после того, как я узнала Лукаса, узнала, что беременна, я почувствовала к нему такую страсть, такое желание, такую сильную потребность в нем… И тут-то я все поняла.
— Что вы поняли? — переспросил он мягко. Когда она взглянула на него, слезы текли по ее щекам.
— Вы заменили мне отца, которого у меня никогда не было. Я могла на вас положиться, довериться вам, равняться на вас, уважать вас. Но люблю я Лукаса. Я пыталась показать ему это, но… — Ее голос сорвался, и она позволила слезам катиться, потому что она не могла даже ступить на ногу, не то что бежать за Лукасом, и совсем не знала, что ей теперь делать.
