— Если мы не присоединимся к ним в ближайшие минуты, печенья нам не достанется.
— Зато тебе достанется кое-что лучше печенья, заверил ее Лукас, даря ей долгий, нежный поцелуй, который тут же зажег в них страсть.
— Это действительно лучше печенья! — Ее сладкая и нежная улыбка манила Лукаса поцеловать ее еще раз.
Но он не уступил соблазну.
— Я хочу спросить тебя кое о чем, — сказал он. Склонив голову, она ждала.
— Перед тем, как Песня Ночи ожеребилась, ты слышала, как Уатт просил меня принять его завещание.
Она кивнула.
— Как ты относишься к этой идее, к тому, что, может быть, когда-нибудь нам придется жить здесь?
— А что ты думаешь по этому поводу?
Он знал, что она, как всегда, ждет от него честного ответа. Они обещали это друг другу.
— Я считаю, что это большая честь.
— Я тоже, — согласилась она, ее глаза сияли. — Почему же тогда ты сказал Уатту, что не можешь принять его предложение?
— Тогда я считал, что не заслуживаю этого, — тихо произнес он, не увиливая от прямого вопроса.
— А сейчас ты ведь так не думаешь? Он обнял ее.
— Я понял, что любовь не имеет ничего общего с тем, стоишь ты ее или нет. Это дар. И этому научила меня ты. — Он поцеловал ее в лоб. — Но ведь если я соглашусь принять щедрый дар Мим и Уатта, то когда-нибудь нам придется заботиться о детях, у которых нет крыши над головой. Ты готова к этому?
Она сжала его руку, и их пальцы переплелись.
— Я готова и хочу разделить с тобой все. И если мы сможем в один прекрасный день продолжить дело, которое начали Мим и Уатт, я буду счастлива. Я уже люблю это ранчо так же, как любишь его ты.
Глядя на нее с нежностью, он сказал:
— Кстати, почему бы нам не найти дом с просторным кабинетом, в котором ты смогла бы работать и в котором было бы достаточно места для нашего подрастающего ребенка?
Ее глаза заблестели:
— А может, и не для одного.
Лукас наклонился, чтобы поцеловать жену, и мысленно произнес молитву благодарности. Ему было ясно: он женился на женщине, которая подходит ему идеально. Она — настоящий друг. Родственная душа. Сейчас и навсегда.
