Приняв решение, Одри избавилась от своих волнений. Нужно насладиться их последней встречей, и это будет еще одним приятным воспоминанием для ее одиноких ночей.
Одри нажала на кнопку стеклоподъемника и приоткрыла окно, потом, вытянув руку, выбросила свои карты в окно. Закрыв окно, она начала медленно снимать бретельки купальника:
— Ты победил, — улыбнулась она.
Несколько секунд Марк сидел ошеломленный, не осознавая до конца, что теперь Одри принадлежит ему. Она улыбалась ему улыбкой победителя и по собственному желанию сейчас раздевалась перед ним.
Подняв руку, Одри освободилась от второй бретельки купальника. Марк нервно сглотнул.
Ставки слишком высоки. Должно быть, она действительно любит его, если так улыбается и постепенно снимает купальник. Ее соски уже напряглись и затвердели и словно просили его поцеловать их. Марк облизнул губы в предвкушении. Но он заставил себя сдержаться и до конца насладиться тем шоу, которое Одри предложила ему. Кроме того, оставалась еще одна вещь, которую было необходимо сделать.
Одри быстро посмотрела на водителя, и Марк увидел, что на мгновение в ее глазах мелькнула неуверенность. Но Одри умело замаскировала свой страх.
Что за женщина!
С этого момента она была вся в его власти.
* * *
Одри не могла поверить, что она это делает. Весьма непросто соблазнительно снять купальник, сидя на сиденье автомобиля, даже если это и лимузин. Может, у других женщин это получается, но у нее точно нет.
Быстрее, чем она того желала, Одри оказалась обнаженной, сидящей на сиденье во все своей красоте. Девушка сидела, опустив руки, и пристально смотрела на Марка.
Он окинул ее одобрительным взглядом с ног до головы. Не зная, чего ожидать от него, Одри вздрогнула, когда он начал расстегивать рубашку. Его мускулы напряглись, когда Марк стягивал рукава, а потом бросил рубашку на пол. Одри уловила легкий запах мужского пота и его одеколона, глубоко вдохнула этот аромат.
Марк вытащил ремень и расстегнул джинсы. Не отрывая от нее глаз, он медленно снял джинсы и белье, спустив их до сапог. Потом вытянул ноги рядом с ней на сиденье, безмолвно прося ее снять с него сапоги и джинсы.
Одри исполнила его просьбу, взглядом окидывая его сильную грудь, плоский живот, длинные мускулистые бедра. Завороженная его наготой, Одри вздрогнула, когда Марк заговорил:
— Ты единственная женщина, кроме медсестер, которая видит меня после травмы «во всей красе», — он прищурил глаза и головой показал на свою ногу. — Посмотри хорошенько, Одри. Отвратительно, не правда ли?
Одри посмотрела.
На правой ноге были одни шрамы. Длинный, обвивавший ногу от бедра до лодыжки, и с десяток маленьких. Колено было выбито, а икра деформирована. Зрелище было не из приятных. Какое же это чудо, что Марк может ходить, да еще и ездить верхом. Мысль о его выносливости и уверенности в своих силах внушала уважение.
Она встретилась с ним взглядом. Если он и волновался, ожидая ее мнения, то никак не показал этого. Посмотрев вниз, Одри провела рукой по его ноге.
— Я думаю, это просто чудо. Подтверждение твоей силы и несгибаемой воли.
Когда он взял Одри за руку и сжал ее, она посмотрела на него, надеясь, что он прочтет всю правду в ее глазах.
В его глазах стояли слезы. Марк наклонился и поцеловал ее. А затем отстранился и спросил:
— Почему ты солгала мне, Одри?
Одри совсем не так представляла себе их объяснение. Единственное, на что она надеялась, было его понимание.
— Свой двадцать пятый день рождения я отпраздновала в одиночестве, — Одри издала короткий смешок. — У меня даже нет собаки. Я подумала, что мне надо двигаться по карьерной лестнице, только так я смогу чем-то заполнить свою пустую жизнь. Я ошибалась. Мне было нужно нечто большее.
Марк начал целовать ее глаза, щеки, лоб.
— Но ведь ты отказалась от своего интервью, не получила повышение, и все это из-за меня?
— Узнав тебя лучше, я не смогла предать твое доверие, даже ради своей карьеры. Я бы просто была не в силах смотреть на себя в зеркало после этого. Но карьера моя не закончилась. Я собираюсь писать больше статей на тему благотворительности.
Марк провел руками по ее волосам, шее, груди и животу.
— Тебе все еще нужно нечто большее?
Одри вздохнула:
— Да.
— Так что тебе нужно?
Марк наклонился над ней, нежно лаская ее бедра.
Это, подумала Одри, закрыв глаза. О да, именно это, и даже больше.
— Мне нужно, чтобы ты понял и простил меня.
— Больше никогда не лги мне!
Одри покачала головой:
— Не буду.
— Вот и хорошо, — Марк улыбнулся. — Тогда я прощаю тебя.
Одри крепко обняла его.
— Спасибо.
— Когда ты уехала, я чуть снова не начал пить. Я просто ненавидел тебя.
У Одри перехватило дыхание, она не сможет жить, зная, что он презирает ее.
— Но ведь теперь это не так, правда?
— Джон сказал мне, что ты во всем призналась Хелен. Но даже если ты солгала мне о том, кто ты есть на самом деле, ты ведь не могла притворяться во всем остальном? Мне помогли твоя страсть, твоя вера в меня, а не в Одинокого ковбоя. Вера в Марка, просто в Марка. Ты заставила меня поверить в себя.
Он снова прильнул к ее губам, а оторвавшись, потребовал:
— Скажи мне, Одри. Я хочу знать правду.
У нее теперь не было причин скрывать свои чувства:
— Я люблю тебя, Марк.
— Да, — прошептал он и повторял это слово снова и снова. Он взял ее сильно, одним толчком, и они оба поспешно пришли к финалу.
Одри слышала, как быстро бьется его сердце, когда он приподнялся на локтях и нежно погладил ее по щеке.
— Скажи это снова.
— Я люблю тебя, Марк.
Он улыбнулся:
— Я хочу слышать это каждый день. Но готовить и убирать в доме ты больше не будешь. Мы наймем кого-нибудь…
— Подожди минутку…
— Особенно когда ты забеременеешь. Мы можем пожениться здесь, в Форт-Уорте, если ты захочешь. Ты пригласишь свою семью…
Одри накрыла его рот ладонью:
— Марк! О чем ты говоришь?
Марк недоуменно посмотрел на нее.
— О нас. О ранчо, обо всем.
— Ты хочешь, чтобы я жила на ранчо?
— А ты хочешь жить в Далласе? Думаю, что мы можем купить здесь дом, но большую часть времени мне придется проводить на ранчо.
— Но…
