Остин перевел дух.
— Спасибо. В одиночку я точно с подобной задачей не справился бы.
Лорен кивнула. Затем, промокая тыльной стороной ладони выступившую на лбу испарину, обронила:
— Не понимаю, почему ты не хочешь обращаться в больницу. Ну, дело твое. Но в таком случае будешь принимать антибиотики.
Остин с едва заметной усмешкой посмотрел на нее.
— Как скажете, доктор.
Почему после этих простых и даже насмешливых слов у Лорен запело сердце? Почему душа наполнилась теплом? Почему в теле взметнулась волна трепета?
Вопросы, вопросы…
Лорен замерла, не в силах отвести взгляд от Остина. Какие у него глаза! Серые, бархатистые и такие выразительные. Он просто смотрит на Лорен, а кажется, будто прикасается.
Ее взгляд сам собой переместился на губы Остина. Они уже не выглядели такими запекшимися, как вчера. В них словно вернулась жизнь… и желание поцелуев.
Точно такое же желание Лорен с ужасом обнаружила и у себя.
Наступила странная пауза, во время которой оба молча смотрели друг на друга, но их взгляды говорили очень много, пугающе много!
В какой-то момент напряжение достигло такого предела, что Лорен почувствовала — еще мгновение и, наплевав на все условности, она обовьет шею Остина руками, прильнет к его губам и забудет обо всем на свете.
Самое удивительное, что и он как будто качнулся к ней или это лишь игра воображения?
Лорен ни в чем не была уверена, но именно это едва заметное движение Остина пробудило в ней остатки здравого смысла.
Поспешно отведя взгляд, она пробормотала:
— Теперь я понимаю, почему ты оставался в куртке в такую жару. Рубашка, наверное, вся в крови?
Остин вздохнул, словно тоже с сожалением возвращаясь к реальности.
— Да, рубашка испорчена, валяется в углу ванной. Ее остается только выбросить.
— Ничего, я принесла тебе другую. — Лорен кивнула на лежавшую на кровати клетчатую ковбойку — Надеюсь, подойдет.
Остин слегка оживился.
— О, спасибо! Ты меня выручила.
— Это рубашка деда, ему великовата, поэтому он ее почти не носил.
— А дед не будет возражать?
Лорен махнула рукой.
— У него этих рубашек… А носит он всего четыре, потому что с возрастом как-то уменьшился, остальные теперь ему не подходят. — Она положила на кровать упаковку таблеток и закрыла аптечку. — Вот антибиотики, о которых я говорила. Принимай три раза в день, и, надеюсь, это поможет избежать осложнений.
— Спасибо, Лорен, — тихо и вполне серьезно произнес Остин.
Она слегка пожала плечами.
— Не за что. — Затем совсем другим тоном добавила: — Ну, одевайся и спускайся завтракать. Фейт, наверное, давно все приготовила.
Остин прищурился.
— Фейт?
— Это наша кухарка, приезжает три раза в неделю из города — из Унчито-Фоллза, куда тебе предстоит возить деда Бена в университет. — Лорен напоследок взглянула на повязку. — Даже не верится, что удалось остановить кровь. Ладно, я иду вниз и жду тебя к завтраку.
Антибиотики и аспирин Остин положил на стоявшую рядом с кроватью тумбочку. Карточку с его собственной фотографией, а также указанием имени и должности повертел в руках, потом сунул в карман джинсовой куртки — все равно Лорен ее видела.
Убирая кровать, Остин терзался угрызениями совести. Ему не давала покоя мысль: не сделал ли он из Лорен сообщницу своего «преступления», по сути воображаемого, но для полиции вполне реального? Ведь за помощь преступнику наверняка по головке не погладят?
Получается, я подставляю человека под удар, мрачно думал Остин. И не просто человека, а очаровательную девушку. Которая спокойно жила и занималась своими делами, пока не появился я. Правда, меня тоже в эту историю втащили силком, но я хотя бы имею к ней какое-то отношение — работаю в банке, который повергся ограблению, — а Лорен тут вообще ни при чем. И вот сейчас, ни о чем не подозревая, она помогает человеку, с точки зрения полиции являющемуся преступником, во всяком случае пока не доказано обратное.
Над этой проблемой Остин ломал голову до тех пор, пока не натянул клетчатую рубашку. Рукава были длинными, но он их закатал. И сразу стал похож на парня из небольшого техасского городка. Или в данном случае — оклахомского.
Спускаясь по лестнице, Остин знал, что в первый же подходящий момент поговорит с Лорен начистоту. Что-то происходило между ними, что-то особенное, поэтому ему хотелось быть предельно честным с ней с самого начала. А еще потому, что до сих пор ни одна девушка не казалась ему такой очаровательной, как Лорен. Она чем-то напоминает нежную фею из сказки, которую ему читали в детстве на ночь. И дело вовсе не в том, что это известная всем меломанам Лорен Гилмур. Наоборот, упомянутый факт не имеет к нынешней ситуации никакого отношения…
У подножия лестницы Остин остановился, не зная, куда идти дальше, где здесь принято завтракать. Но тут в коридор выглянула Лорен.
— А, ты уже спустился! Иди сюда, на кухню.
Она говорила самым обычным тоном, как будто ничего особенного не произошло. Однако Остин знал, что это не так. Там, наверху, между ними будто проскочила электрическая искра. А выражение глаз Лорен… от него до сих пор мурашки бегут по коже.
Первой, кого увидел Остин, переступив порог кухни, где витали аппетитные запахи, была возившаяся у плиты дородная молодая женщина в цветастом летнем платье и простом рабочем фартуке. Вероятно, это и была кухарка Фейт, о которой упоминала Лорен. Сама Лорен сидела за столом. Увидев Остина, кивнула на пустующий стул.
— Присаживайся. Только ты и я не завтракали. Дед уже заправился, как он выражается, и отправился во внутренний дворик. У него там кресло, в котором он частенько дремлет на солнышке. Но только утром, до наступления жары.
Фейт обернулась.
— А, так это и есть новый помощник мистера Гилмура? — Она беззастенчиво оглядела Остина. — Хм, а ты красавчик! Как зовут?
— Остин.
— А меня — Фейт. Будем знакомы. Ну что, Остин, тебе апельсиновый сок или кофе?
— И то и другое, — ответила Лорен вместо него. — Остину не помешает подкрепиться с дороги.
— Он же вчера приехал! — удивилась Фейт.
Остин тоже удивленно свел брови у переносицы. Откуда она знает? И кому еще известно о его прибытии на это ранчо?
Ответить он вновь не успел.
— Ну вчера — и что? — пожала плечами Лорен. — Я, например, дня три отхожу после поездок.
— Хм, бывает. — Фейт поставила перед Остином чашку горячего кофе и запотевший стакан с апельсиновым соком. — А ты издалека? Кстати, оладьи тебе с медом или с джемом?
