Бенедикт издал горловой смешок.
– Я к этому привык. В моей работе нередко попадаешь в тупик или сталкиваешься со свидетелями, которые не хотят сотрудничать.
Это еще сильнее расстроило Харриег, потому что его работа заключалась в поисках грабителей и убийц.
Она чувствовала, что Бенедикт смотрит на нее, словно читает ее мысли.
– Я привык иметь дело с подобными трудностями, – сказал он. – И научился паре-тройке фокусов, чтобы их обходить. – Бенедикт улыбнулся.
Харриет почувствовала, что ее губы тоже расплываются в улыбке.
– Тихо. – Его улыбка исчезла, внезапно сменившись серьезной миной. Он остановился и поднял руку, всматриваясь в низкий туман, клубившийся вокруг надгробных плит, и в темный лес вокруг. После долгого молчания, во время которого Харриет и сама начала тревожно всматриваться в наводящие тоску окрестности, он выпрямился и дернул за поводья. – Прошу прощения. Мне показалось, я что-то услышал.
По спине Харриет пробежала дрожь, и она шагнула поближе к Бенедикту.
Через мгновение жеребец остановился, вскинув голову и насторожив уши. Его ноздри широко раздувались – он принюхивался к серому воздуху.
За спиной послышались треск сучьев и шелест листьев. Харриет увидела, что свободная рука Бенедикта сжалась в кулак. Они на краткий миг встретились взглядами и медленно повернулись.
Две фигуры верхом на лошадях, на расстоянии с полдюжины ярдов. Харриет не могла разобрать, кто или что они такое – туман клубился вокруг их темных плащей. Она смогла разглядеть только темные перчатки и башмаки.
Жеребец тревожно заржал, и тут до Харриет дошло, почему она ничего не может различить. На головы незнакомцев были надеты холщовые мешки с прорезями для глаз.
Глава 19
– Харриет.
Она шагнула назад, споткнувшись о разрушившийся камень и ударившись о жеребца, и широко распахнутыми глазами впилась в тех двоих, остановивших своих лошадей посреди поляны. Они о чем-то беседовали между собой, и мешки у них на головах колыхались. Наконец один направился в сторону Харриет и Бенедикта.
Ее ладони коснулись загрубевшие пальцы, потом теплая рука Бенедикта крепко сжала ладонь.
– Все в порядке, Харриет, – сказал он таким спокойным голосом, что она чуть не рассмеялась. Можно подумать, они по-прежнему просто прогуливаются.
– Что это значит? – шепнула Харриет.
– Думаю, – произнес Бенедикт, глядя на человека в маске, который остановился всего в нескольких футах от них, – мы скоро это узнаем.
– Много вопросов задаете. Слишком много.
Харриет краем глаза посмотрела на Бенедикта. Было невозможно понять, к кому из них обращается человек в маске. Бенедикт ничего не сказал, но одна его золотисто-коричневая бровь взлетела над оправой очков.
– Что у вас за дела с леди Крейчли?
Харриет сильно прищурилась, изучая незнакомца с мешком на голове. Он говорил с очень знакомым раскатистым английским акцентом.
– А у вас? – спросил Бенедикт со своим грубоватым шотландским.
Голова в мешке качнулась, и Харриет сообразила, что все это время человек в маске обращался только к ней.
– Не ваше дело, Брэдборн. – Человек опять повернулся к Харриет, пытавшейся различить под бесформенным плащом размах и форму плеч, чтобы понять, кто это такой. – А вам, Харриет Мосли, стоило поискать для своего отпуска другое место, такое, где вы не попали бы в беду.
– А я попала в беду? – спросила Харриет словно бы у самой себя. Она чувствовала себя как ребенок, которого сейчас отшлепают совершенно непонятно за что.
– То, что произошло вчера вечером, – случайность. Но если вы и дальше будете интересоваться тайнами леди Крейчли и совать нос в дела, которые вас совершенно не касаются, может статься, вам и вправду причинят боль.
– Харриет, – произнес Бенедикт, – держите-ка. – Он снял очки и сунул их в ее замерзшие пальцы, а потом обмотал поводья жеребца вокруг ее руки. Бенедикт передвинулся так, что оказался перед ней. – Если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтобы вы сели верхом на этого жеребца и поскакали прочь как можно быстрей. Не возвращайтесь в особняк. Пошлите кого-нибудь за своими вещами. Убирайтесь куда-нибудь подальше от этого чертова места.
Ошарашенная Харриет заморгала:
– Бенедикт, что за?.. Нет! Не ходите туда! По крайней мере наденьте очки!
Он отвернулся от нее раньше, чем она закончила свою мысль, и направился к тому, кто все еще оставался верхом.
– Уж не знаю, кем вы себя воображаете, – Бенедикт заговорил с очень сильным акцентом, – но я не позволю вам угрожать невинной женщине. – Он остановился в каком-то футе от всадника. – Почему бы вам не спешиться и не повторить те же самые угрозы мне?
Харриет ахнула:
– Бенедикт!
Человек в маске шевельнулся, но не спешился, а резко дернул за поводья. Он объехал Бенедикта, проехал за спиной у Харриет, и она молча молилась в надежде, что он уедет прочь. Лошадь человека в капюшоне взвилась на дыбы и рванула вперед.
– Бенедикт! – пронзительно закричала Харриет – лошадь неслась прямо на него.
Казалось, он так и будет стоять на месте и даст себя растоптать, но за долю секунды до этого Бенедикт шевельнулся. Плавным движением, словно и не находился на волоске от смерти, он скользнул в сторону, пропуская лошадь мимо себя, и мертвой хваткой вцепился в развевающийся плащ человека в капюшоне. Один резкий рывок – и человек слетел с коня, сильно ударившись о землю. Бенедикт, не отпуская плаща, одной рукой поднял человека с земли и впечатал кулак в его закрытое лицо.
Все произошло так быстро, что Харриет не могла поверить своим глазам. Вот она крепко зажмурилась в уверенности, что Бенедикт сейчас окажется под грохочущими копытами, а вот открыла глаза, услышав удивленное бормотание человека в капюшоне. Она увидела, как тот ударился о землю, увидела, как Бенедикт, двигаясь с грацией танцора, нанес удар, сбивший противника с ног. Бенедикт протянул руку к капюшону – и тут в сером небе раздался пистолетный выстрел.
Птицы, которых Харриет до сих пор не замечала, взвились над лесом, и она вспомнила про второго незнакомца.
Он так и стоял на краю поляны и целился из пистолета в небо. Харриет почувствовала, что сердце ее остановилось, когда он перевел дуло на Бенедикта.
Человек махнул пистолетом, приказывая Бенедикту отойти от поверженного товарища. Харриет едва не закричала, так много времени потребовалось Бенедикту, чтобы сдвинуться с места. Чечовек в капюшоне поднялся на четвереньки, поливая Бенедикта ругательствами, каких Харриет никогда раньше не слышала, и тут заговорил второй:
