– Так вы се настигли?
– В общем, да… – Взгляд Гарта вновь наполнился теплотой. – Но это тоже отдельная история.
– Значит, теперь вы все в Калифорнии, за исключением Уилла?
– И еще Джеда… Он всегда мечтал о море. Если бы у Конфедерации имелся военно-морской флот, Джед вполне мог бы стать адмиралом. Что же касается Уилла, то его из Виргинии, похоже, никакими коврижками не выманишь.
– Насколько я поняла, ты и сам намерен однажды вернуться.
– Да, конечно, когда увижу и сделаю все, что запланировал. Пока я не связываю себя жесткими сроками.
– Как я тебе завидую… Это так здорово – расти вместе с братьями и сестрами. Ни война, ни смерть никогда не сотрут твоих светлых воспоминаний.
– Да, то были замечательные времена.
– А чем ты занимался перед войной?
– Как правило, молодые люди нашего круга некоторое время посвящали воинской службе – это нечто вроде традиции. Клэй учился в Вест-Пойнте, и в результате во время войны ему пришлось сражаться против многих своих бывших товарищей. Мы же с Коултом предпочли Виргинский военный институт, причем поступили туда вместе. Мы с ним вообще во многом схожи.
– В чем именно?
– Мы оба придерживаемся девиза: «Взял свое и убежал». Надеюсь, ты понимаешь, о чем речь? Никаких обязательств, никаких привязанностей. Мы с ним собирались посмотреть мир, отправились в Европу, но успели добраться только до Парижа, когда узнали, что Виргиния отделилась. Нам пришлось изменить свои планы, а теперь вот Коулт женился, и я думаю, нам уже не удастся совершить совместное большое путешествие. Даже не верится, что этот закоренелый бродяга решил зажить семейной жизнью.
– Выходит, ты остался единственным бродягой в семье?
Гарт снова сел.
– Получается, что так… Почему мы все обо мне да обо мне? Расскажи лучше о себе.
– Ну, мне рассказывать особо не о чем… Мои родители родом из Ирландии, в Америку перебрались незадолго до моего рождения. Я даже толком не знаю, каково это – жить в нормальном доме; обычно я называла домом простую парусиновую палатку. Мы переезжали из города в город, с одних приисков на другие до тех пор, пока не умерла мама. Мне тогда было восемь лет, а года через два папа решил отказаться от поисков золота и переключился на игру в карты. – Рори невесело усмехнулась. – К сожалению, кое от чего он так и не сумел отказаться – я имею в виду виски.
– Но почему ты не рассталась с ним, когда стала достаточно взрослой?
Рори взглянула на Гарта с некоторым удивлением:
– А с какой стати я должна это делать? Он мой отец, и я люблю его. Кроме того, перед смертью матери я пообещала ей заботиться о нем.
– Пэдди, конечно, неплохой человек, но он не в состоянии отплатить тебе равной любовью и обеспечить жизнь, которую ты заслуживаешь.
– Разве дело в этом? Папа меня очень любит; беда только в том, что он имеет тягу к спиртному. Это весьма огорчительно, но моя любовь к нему все равно не становится слабее.
– Как я понял, твоему отцу всегда нравилось быть мечтателем и скитальцем, и при этом он не слишком беспокоился о двух самых близких людях – о жене и дочери. Он без раздумий потащил тебя сюда, где столько опасностей, в надежде нарыть золота – и все ради той же цели, которой не сумел достичь еще при жизни твоей матери.
– Боюсь, ты не совсем понимаешь, какое значение имеет для человека семья. – Рори нахмурилась. – Неужели ты меньше любил бы своих родителей или братьев, если бы у кого-то из них были проблемы или если бы они вдруг не пожелали защищать твою любимую Виргинию? Я видела, как мама любит папу и как он любит ее. Да, папа не может избавиться от пристрастия к виски, и его одолевает чахотка, но я никогда не брошу его из-за подобной слабости и уж тем более из-за болезни! – Рори с досадой отвернулась.
Гарт осторожно взял ее за плечи и повернул лицом к себе.
– А теперь подумай, что с ним может случиться, если тебя не будет рядом. Кто о нем позаботится, если ты вдруг пострадаешь или погибнешь? Разве ты не понимаешь, что твой отец немногое способен сделать самостоятельно и полностью зависит от тебя?
– Наверное, но ведь я когда-то зависела от него… И потом, какое тебе до этого дело? Это не твоя проблема!
– Нет, моя, потому что я за тебя беспокоюсь. – Увидев в глазах Рори слезы, Гарт обнял ее и прижал к себе. – Прости, моя сладкая, я не хотел тебя обидеть. – Он аккуратно смахнул слезинку, покатившуюся по щеке девушки, и легким поцелуем коснулся ее губ. – Извини… Я, конечно же, не прав.
Он поцеловал ее лишь с намерением утешить, не вкладывая в это никакой чувственности, и тем не менее тело тут же отреагировало. Гарта захлестнула горячая волна, голову словно затуманило, и второй поцелуй оказался куда более страстным, чем первый.
Глава 11
Едва их губы соприкоснулись, в душе Рори вновь вспыхнули чувства, которые она была не в состоянии контролировать. Инстинктивно прильнув к Гарту, она руками обхватила его шею, и из ее уст вырвался сладостный стон.
Гарт уложил Рори на траву, быстро расстегнул на ней рубашку, и когда его теплая ладонь прижалась к ее груди, защищенной лишь тонкой тканью сорочки, все существо девушки немедленно откликнулось. По ее телу прокатилась жаркая волна, сознание затуманилось.
Все происходило точно так же, как и накануне, – впрочем, отправляясь сюда с Гартом, Рори не сомневалась, что нечто подобное должно случиться. Однако она заблуждалась, полагая, что и на сей раз сумеет противостоять соблазну.
До этого мужчины, пытавшиеся ее поцеловать или потискать, вызывали у Рори лишь гнев и отвращение, но с Гартом дело обстояло совершенно иначе. Сейчас, когда его губы овладели ее губами, Рори вновь охватило непреодолимое желание.
Сначала язык Гарта властно вторгся к ней в рот, потом его губы переместились на ее грудь. Рори опять тихо застонала и едва не задохнулась в сладкой агонии, почувствовав, как теплые влажные губы Гарта накрыли один из сосков. Через мгновение тонкая ткань сорочки уже казалась ей слишком большой преградой; Рори отчаянно хотелось, чтобы губы Гарта коснулись ее обнаженной груди, хотелось чувствовать на себе его руки, все его сильное, крепкое тело – плоть к плоти.
Когда Рори начала нащупывать пуговицы на рубашке Гарта, он чуть приподнялся, чтобы ей было удобнее; но тут она заметила настороженную позу стоящего неподалеку пса и тотчас же опустила руки.
– Гарт, посмотри-ка на Сэдла… Его определенно что-то встревожило.
Гарт повернул голову: застыв в напряженной стойке, с поднятыми ушами, пес устремил взгляд в сторону растущих неподалеку деревьев.
– Черт, как же мне не везет! – С досады Гарт поморщился, а затем прошептал: – Ничего не говори. Сядь и застегни рубашку. – После этих слов он поднялся на ноги и громко произнес: – Ну ладно, дорогая… Думаю, нам пора возвращаться.
