Книга Млечный путь - Марина Серова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Выражение лица Россошанского говорило о том, что ему глубоко безразлично, кто там ждет возвращения Вячеслава. Его мысли занимало только одно: его отношения с Вероникой, которые теперь уже никогда нельзя было возродить.
– Так сколько же все это длилось и почему закончилось? – повторила я. – Я прошу вас ответить на мои вопросы, и мы больше не станем вас мучить.
Я пока что не спешила говорить Россошанскому о том, что Вероника жива. Неизвестно, какую это могло вызвать реакцию с его стороны. Эдуард мог и замолчать, а мне это совсем было не нужно. Я с профессиональным цинизмом ловила момент его откровенности, используя его для раскрытия всех тайн этого запутанного дела.
Россошанский посидел в молчании еще некоторое время, потом поднял на меня глаза. Странно, он пил уже не первую бутылку водки, но тем не менее вполне ясно воспринимал происходящее. А некая совсем небольшая неадекватность его реакций имела причиной не алкоголь, а пережитый шок. Видимо, сильное потрясение так повлияло на него, что он не мог расслабиться даже с помощью водки. Она его, что называется, не брала. Единственное, к чему привело ее потребление, – воспаленные глаза и общий усталый вид.
– Это длилось всего-то около месяца, – медленно ответил Россошанский. – И то формально. А если учитывать нашу интимную близость, так вообще всего ничего. Мы с Вероникой были близки всего несколько раз, их по пальцам легко пересчитать можно, и еще куча пальцев останется. Она долго тянула, я ждал, потом не выдержал… Вернее, это она стала чувствовать себя несколько виноватой и даже обязанной передо мной. Может быть, если бы мы подождали с близостью еще, было бы лучше. Хотя… Не знаю, короче! – окончательно запутался в своих эмоциях Россошанский. – В общем, как это смешно ни прозвучит, но именно после Швейцарии, где прошел основной романтический период, Вероника заявила, что не может больше продолжать отношения. Вам нужна статистика? – неприязненно посмотрел он на меня. – Считайте сами. В Швейцарии мы пробыли две недели, до этого еще две жили на квартире, которую я снял, – презрительно вещал Россошанский. – А после Швейцарии мы расстались практически сразу. То есть Вероника из аэропорта поехала не ко мне, а к родителям. Никакой статистики я не вел, так что мне затруднительно сказать, сколько…
Россошанский резко замолчал, не закончив фразы, и отвернулся в сторону.
– Мне этого совсем и не нужно знать, – покачала головой я. – Прежде всего я хотела узнать, сколько времени она пробыла без Вячеслава, какие у вас с ним после этого были отношения и как получилось, что они снова оказались вместе.
– Это я виноват… – как-то стыдливо отвел в сторону взгляд Эдуард. – Я не уберег ее от него. Я не проявил должной силы и настойчивости. Я видел, что она продолжает его вспоминать. Господи, да она даже во сне твердила его имя! – грохнул он кулаком по столу. – Это было невыносимо! Мне казалось, что она и в сексе представляет его на моем месте и только поэтому идет на это! Я так больше не мог. – Он опустил голову.
Возникла пауза. Помолчав, я спросила:
– А что сам Вячеслав? Как он вел себя в это время? Или он был не в курсе, что происходит между вами и его девушкой?
– Она уже не была его девушкой! – отрезал Россошанский.
– Это сейчас не столь важно, – снова попыталась убедить Россошанского я. – Давайте поговорим о фактах.
– Я и говорю о фактах! – упрямо заявил Эдуард. – Она была со мной! А Вячеслав считал, что она все равно его! Он сам виноват, он сам повел себя неприлично. Он знал, что Вероника не приемлет подобного, – неужели нельзя было сдержаться?
– Он, конечно, поступил некрасиво, – согласилась я. – И весьма необдуманно. Под влиянием ситуации. А вы сами что же… Никогда так не поступали?
– Я – никогда! – категорически заявил Россошанский, для подтверждения своих слов пристукивая ладонью по столу. – Я всегда думаю головой, прежде чем что-то сделать. Головой, а не… Не тем, чем думал Вячеслав, – закончил он.
– Хорошо, это очень похвально, но давайте теперь поговорим о самом Вячеславе, каким бы он ни был. Как он вел себя до вашего совместного с Вероникой отъезда в Швейцарию? Проявлял какие-то эмоции или ему было безразлично?
– Безразлично потому, что он просто не знал о предполагаемой поездке, – ответил Эдуард. – То есть он был осведомлен о том, что я скоро уезжаю, но знал, что это деловая поездка. О том, что я приглашу с собой Веронику, он и не предполагал. И уж тем более о том, что она согласится. Он был уверен, что Вероника, несмотря ни на что, его любит, – усмехнулся Россошанский, сжимая и разжимая кулаки.
– И что же, он не сделал попытки с ней помириться? – удивилась я.
– Сделал, сделал, – кивнул Россошанский. – Он звонил ей пару раз и даже пытался подкараулить возле дома, чтобы поговорить. Это она сама мне рассказала. Но нужно знать Веронику, чтобы понять все до конца. Знать так, как знал ее я, – несколько претенциозно добавил он. – С ней не так-то просто было помириться после случившегося. Она могла ночами плакать в подушку, но при этом не пойти на примирение. Простить непростительное для нее означало унизиться.
– Тем не менее она все-таки простила Вячеслава, – заметила я.
– Простила… Но это было уже по прошествии времени. Да и опять все не совсем так. До конца она его так и не простила. Она просто решила забыть об этом. Я вас уверяю, что если бы Вячеслав умудрился повторить что-то подобное, они расстались бы уже навсегда.
– Вот обо всем этом поподробнее, пожалуйста, – попросила я.
Россошанский развел руками.
– Да чего уж тут подробнее! По-моему, и так все ясно. Когда они расстались, Вячеслав, конечно, расстроился. Он же никак не предполагал, что его мелкая «проделка» повлечет за собой такие последствия. Но на работе он старался держаться. Ходил в клинику каждый день, как и прежде… То есть не ушел в запой, не пустился во все тяжкие. Но переживал, это было заметно. Стал менее общительным, избегал разговоров с нами – со мной, с Павлом, с Людмилой.
Конечно, они, как люди незаинтересованные, на это обращали меньше внимания, чем я. Со мной же он ни разу не заговаривал о случившемся, просто был уверен, что я здесь ни при чем. А о том, что он пытался получить прощение, я узнал лишь от Вероники, и то уже в Швейцарии. Ему стало известно о нас после того, как мы уехали. Это Людмила сообщила ему по простоте душевной. И когда мы вернулись, он ничего не сказал мне, только встретил таким взглядом, что я понял: если Вероника останется со мной, мы с Вячеславом, скорее всего, разойдемся навсегда. Получился пресловутый треугольник, в котором третий был лишним. Вот только тогда непонятно было, кто же этот третий.
Россошанский со вздохом уронил голову на руки, посидел в такой позе некоторое время, а потом неожиданно спокойно продолжил:
– Она вернулась к нему, он сумел ее убедить. Но я чувствовал, что и так расстанусь с ней, даже не будь этого их примирения. Вероника была… Одним словом, она не стала бы жить со мной не любя. Вот так.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Млечный путь - Марина Серова», после закрытия браузера.