– Тут вчера вечером к вам подходил один парень в темных брюках и светлой рубашке, с короткими волосами. Не скажете, кто это был?
– Тут, братец, таких парней знаешь сколько ходит? Разве ж упомнишь? А зачем вам этот парень?
– Мы сестру мою ищем, Лешку, я вам уже говорил. И нам сказали, что она к нему на станции подходила, а после этого ее никто не видел.
– Больше трех часов назад.
– Всего-то? Придет, никуда не денется.
Виктор Петрович отвернулся и погрузился в свои бумажки, а Ромка с Венечкой не солоно хлебавши вышли из кафе. Оставалось ждать звонка от Лизы – на нее была последняя надежда.
Неужели Лиза не вспомнит, кто такой этот парень, думал Ромка. И что им тогда делать? Расклеить объявления с Лешкиной фотографией и надписью: «Пропала девочка»? Когда он встречал на столбах подобные плакаты, то представлял себе, каково родственникам пропавшей девочки, и его охватывал невольный ужас. И вот теперь он сам оказался в таком положении.
Не успели они дойти до дома, как Венечкин телефон зазвонил. И Лиза их разочаровала:
– Я просмотрела альбом. Ни на одного артиста тот парень не похож. А в кафе вы были?
– Были. Виктор Петрович этого парня не вспомнил. А я так на тебя надеялся, – горько вздохнул Ромка.
– Я постараюсь вспомнить, где его видела, и тогда сразу тебе позвоню.
– Ладно. До свидания. – Ромка отключился от Лизы и позвонил Лешке, хоть и прекрасно знал, что она ему не ответит. Затем он набрал номер Артема и пересказал ему разговор с Лизой. А потом прислонился к первому попавшемуся дереву, обхватил голову руками и простонал: – Тупик. Полный тупик. Что же это за парень, похожий на артиста? И зачем она за ним пошла? И что нам теперь делать?
Глава XIV
Разоблачение «артистов»
Однако Ромка хорошо понимал, что одними страданиями сестре не поможешь, а потому быстро взял себя в руки.
– Венька, давай сходим домой за Лешкиными фотографиями, а потом пойдем к станции и поспрашиваем продавцов киосков, не видели ли они ее. Может быть, кто-нибудь из них и о парне этом вспомнит.
И два друга опять помчались к даче Артема.
Лешкин фотоальбом лежал на столе в ее комнате. Ромка быстро его пролистал, увидел последние снимки и удивился.
– Венька, это вы на холме, что ли? Когда это вы успели там побывать?
– Когда вы ездили в Москву к Анатолию, перед тем как идти на собачий пляж. Хотели понаблюдать за усадьбой, но только зря старались, она оттуда почти не видна, – вздохнул Венечка. – А там красиво, и мы стали фотографироваться.
– А потом на вас камень свалился?
– Угу.
Ромка нервно забарабанил пальцами по столу.
– Так. Опять всплывает эта злосчастная усадьба! Венька, а не мог вас оттуда кто-нибудь увидеть? Если вы никого не заметили, то это не значит, что сами остались невидимы. От вашего бинокля могло отразиться солнце, и кто-нибудь мог увидеть отблеск. Могло такое быть?
– Могло, – медленно сказал Венечка. – Я даже помню, как Лешку ослепил солнечный лучик и она заморгала.
– Тогда… Тогда камень упал не случайно. Мне кажется, я понимаю, почему кто-то покушался на вашу жизнь. Он увидел вас на холме, испугался, что вы окажетесь чему-то свидетелями, и решил на всякий случай от вас избавиться.
– Но там ничего не происходило! Посмотри на снимки. Только деревья да свалка. И никаких незнакомых парней. Вообще никаких людей нет.
Ромка снова рассмотрел каждую фотографию.
– Машина какая-то серая на свалке стоит.
– А, это с мусором, – махнул рукой Венечка.
– И все равно мне кажется, что во всем виноваты эти проклятые развалины. А Лешка утверждала, что расследовать там нечего, и я, как дурак, ей поверил. А усадьба, прямо как гробница Тутанхамона, принесла нам новое несчастье. Не зря Лиза о ней вчера вспомнила… – Ромка внезапно замолчал и уставился на Венечку таким страшным взглядом, что у того по телу побежали мурашки.
– Что ты… хочешь сказать?
– Гробница – могила – черная дыра… Венька, может, была все-таки черная дыра в земле? Может, дядьке Гавриле деньги подсунули, чтобы тоже убрать свидетеля? Ведь знали, на что он их употребит.
– Но как ты теперь это узнаешь?
– Как-как? Соседка с ним не разговаривала, а жена не могла не слушать, о чем он говорил. Он ей небось об этой дыре все уши прожужжал. Пошли к ней, спросим, может, она знает, где была та дыра. Это же рядом, много времени не отнимет.
– Идем, – вскочил Венечка.
Видеокамеру Ромка оставил дома, а свою сумку со всеми нужными вещами прихватил с собой, и два друга понеслись на Зеленую улицу.
Амбарный замок на второй двери на этот раз, к счастью, отсутствовал. Два друга вошли в темные сенцы, открыли тяжелую, обитую рваной серой клеенкой дверь и попали в маленькую кухню. Полуседая немолодая женщина сидела за столом и резала на доске овощи. Услышав скрип двери, подняла на подростков усталые глаза.
– Мы к вам. Здравствуйте. Мы как-то раз к вам уже приходили, но вас не было дома. Вы нас извините, но у меня пропала сестра, и нам очень нужно кое-что у вас узнать, – немного сумбурно начал Ромка.
– Что узнать? – голос у женщины был хриплым, должно быть, она недавно плакала.
– Ваш муж… ваш покойный муж… короче, ходят слухи, что он какую-то дыру в земле видел. Он не говорил вам, где это было?
– Как же, говорил. На свалке, где ж еще. Он то бутылки там собирал, то металл цветной, с бомжами всякими дружбу водил. Только могила та ему перед смертью почудилась. А все водка проклятая!
Женщина опустила голову и заработала ножом. По скрипучему полу Венечка подошел к ней и робко коснулся плеча:
– Вы извините, но, пожалуйста, скажите, а про усадьбу он вам ничего не говорил?
– Про какую усадьбу? Про развалины, что ли? Нет, он мимо них не ходил, от нас к свалке другая дорога ведет. А там кто его знает.
– Я и не надеялся что-нибудь узнать, – уныло сказал Венечка, когда они покинули грустный дом и вышли на улицу. – Пойдем теперь на станцию, к киоскам?
– Позвони сначала Артему, узнай, что он делает, – попросил Ромка.
Артем сообщил, что они с Петром Ивановичем созвонились с Алексеем и тот обещал скоро приехать, а сейчас они идут показывать продавцам киосков Лешкины снимки, благо они имеются в его мобильнике.
– Мы тоже собирались этим заняться! Встретимся на станции.
– Но сначала сбегаем на свалку, – сказал Ромка, когда Венечка убрал телефон. – С киоскерами они и сами разберутся, а мы в это время с бомжами поговорим. Если дядька Гаврила водил с ними дружбу, то он должен был и им сказать про могилу. Может, он даже им ее показал. И почему я у них о ней раньше не спросил?
