– Но если я что-то вижу, я верю!
– Ты видел, что Стёпин сделал?
– Видел, но это какой-то фокус!
– Вот! Об этом я и говорю. Ты просто не хочешь поверить в то, что магия существует.
– Ладно, допустим, что он самый настоящий маг, – сказал Филипп. – Что дальше?
– А дальше, я думаю, ты мне поможешь. – Туннель петлял, заворачивая то вправо, то влево.
– Я? – Филипп остановился в недоумении, но затем быстро нагнал монаха. – Как это?! Ты хочешь, чтобы я тебе помог?
– Да, разве ты сам этого не хочешь? – монах обернулся и посмотрел на Филиппа. В свете мерцающей свечи его лицо казалось старым и изможденным.
– Я как-то не думал об этом, – ответил Филипп, которого обескуражил вопрос монаха.
– Ты приехал сюда за сведениями, которые никто не сможет найти об Индии ни в Интернете, ни в книгах, ни в журналах. Ты хочешь рассказать подлинную, но уникальную историю. Дать читателю тайну, пропитанную индийским колоритом.
– Ну, допустим, – Филипп, улыбаясь, кивнул.
– Ты это получишь.
– Получу?
– Да. Мы должны вернуть камень туда, где он должен быть. Мы отправимся в древний храм Шивы, где никто не бывал много тысяч лет, и где века назад покоился алмаз. И ты увидишь все своими глазами, а потом напишешь об этом.
– А где этот храм?
– Не знаю, – сказал монах и пошел дальше по туннелю. – В этом-то ты мне и поможешь.
Филипп усмехнулся.
– Как это – не знаешь?!
– Так. Никто уже очень давно не был в том храме. Местонахождение его долгое время передавалось сначала из уст в уста, пока однажды не было записано в Пуране.
– В Пуране? Пураны – это тексты древнеиндийской литературы?
– Да. Это писания очень раннего периода, в которых описывается история Вселенной от ее сотворения до разрушения, генеалогия царей, героев, а также излагается индуистская философия и космология.
– Но, насколько я знаю – Пуранов очень много, а текстов в них еще больше. Они, кажется, как-то различаются по тематикам.
– Верно, – закивал монах. – Пураны – переводится как «древняя былина». То, о чем я говорю, написано в Стхала-пуранах – писаниях, в которых превозносятся определенные индуистские храмы. В них также описывается местонахождение, история и цель создания древних строений.
– Ну, так это замечательно! В чем же проблема? Почему вы не знаете, где храм, если о нем написано в Пуране?
– Дело в том, что писаний Стхала-пуран много, все они написаны в разные периоды, а некоторые, очень древние, на gīrvāṇabhāṣā – торжественно произнес монах.
– «Язык богов», – перевел Филипп и кивнул. – Сейчас мы его именуем – «санскрит».
– Именно, – монах довольно улыбнулся. – Это древний язык литературы и религиозных культов.
– Да, само слово «санскрит» означает «литературный язык».
– Верно. Ты владеешь этим языком?
– Ну, это же не разговорный язык, – сказал Филипп. – Читаю со словарем, я бы так сказал, – Филипп заулыбался. – Хинди, урду и другие языки индо-европейской языковой семьи вышли, так сказать, из санскрита. Я немного понимаю их.
– Это замечательно! У меня есть копия текста, сделанная одним моим предшественником. Оригинал нужного нам Стхала-пуранаха находится в монастыре на юге Индии.
– Здорово. Если копия точная, оригинал нам не нужен. Что там написано?
– Дело в том, что пока не удалось расшифровать весь текст Стхала-пуран.
– Как так?
– Вот так. Санскрит очень древний язык. Часть писания переведена, но лишь часть. Я сам не силен в языках. Тем более что текст на ведическом санскрите.
– Ведическом? – удивился Филипп. – На языке ведической цивилизации?
– Именно. Это самый ранний этап развития Индии. Санскрит, как любой язык, за долгие века менялся, хоть и оставался исключительно литературным языком. В ведический период истории Индии санскрит был не тем, что мы имеем в поздних произведениях. Но, Филипп, сложность не в этом.
– В чем же?
– В том, что ту часть текста, что на санскрите, мы смогли прочитать, но другая часть текста написана на языке, который я даже не могу идентифицировать.
– Настолько древнем?
– Видимо, да.
– Но в таком случае насколько древними могут оказаться сведения о вашем храме, если упоминание о нем было в ведический период на забытом всеми языке?!
– Очень древними, очень, – тихо произнес монах.
– И как же мы будем искать этот храм?
– Сам Шива послал тебя мне! – сказал монах. – Вместе мы попробуем докопаться до истины. Я навел справки, Филипп, прости. Ты владеешь навыками расшифровки древних текстов. Я верю, мы сможем прочитать Пуран.
– Мне бы твою уверенность, – пробормотал Филипп. – Но я с большим интересом взглянул бы на текст!
Туннель в последний раз повернул, и впереди забрезжил свет. С каждым шагом он приближался, пока, наконец, Филипп и Вари не вышли на воздух. Подземный ход вывел их в джунгли, в нескольких километрах от Голконды, развалины которой еще виднелись среди деревьев.
Где-то рядом слышался шум машин, что предполагало близость шоссе.
15
Теплые сумерки спускались на небольшой индийский городок, готовый окунуться в вечернюю негу. Город лежал у подножья Восточных Гхат, гор, покрытых сочными муссонными лесами, на склонах которых располагались чайные и кофейные плантации. По улицам сновали прохожие и тарахтели мотороллеры. Рикши, для которых начался самый заработок, спешили доставить клиентов и завладеть новыми.
Хозяин лавки со специями, находившейся в двухэтажном здании в отдаленном от центра квартале, стоял в дверях и наблюдал за уличной суетой. Вот уже четверть века он жил и работал на этой улице, продолжая семейный бизнес. Он закурил трубку, с наслаждением разглядывая фасад здания. Совсем недавно он сменил вывеску над магазином, поменяв невзрачную черно-белую на большую красочную. Теперь на всю улицу было видно, где можно купить любые специи по хорошей цене. Даже реклама импортных прохладительных напитков, висевшая рядом, не затмевала красоту, нарисованную племянником хозяина лавки.
Он посмотрел на часы. Вот-вот должен появиться его новый клиент, который просил сдать ему комнату на втором этаже. Хозяин был не против. Иногда он предоставлял такие услуги, но только проверенным клиентам. После смерти жены и отъезда детей в Дели на учебу в доме появилось много пустующих комнат. Время от времени приезжали родственники или старинные друзья, которым он с радостью предоставлял жилье, но иногда он брал за это деньги, когда заставляла нужда. Сейчас был именно такой случай. Продажи шли плохо. Часть последних припрятанных денег ушла на новую вывеску, которая должна была привлечь покупателей. Оставшихся денег едва хватало на содержание лавки, так что лишний заработок мог пригодиться.
