Весь тот день я пробродил по городу в надежде что-нибудь разведать, скрываясь, как и моя ненаглядная пустынница, под капюшоном, пока, уже ближе к вечеру, не припомнил ее совет. Тогда я отбросил капюшон и отправился прямиком к воротам дворца, где заявил смуглому стражнику, что я - сбившийся с пути царь Персей, прошел во двор и, усевшись на ближайшую же скамью, стал ждать, что будет. И был голос: из-за живой изгороди позади меня, где старый Кефей выращивал овощи, донесся старческий голос, я узнал его:
- Добрый вечер, добрый, надеюсь, вечер. Похоже, тут кто-то есть. Глаза и уши уже не те, ни на что не годятся…
Я перешагнул через изгородь.
- Это я, старче.
С годами совсем усохший, Кефей восседал на грядке с овощами и на самом деле обращался скорее не ко мне, а к рассаде, продолжая рассуждать, словно меня тут и не было:
- Кажется, я был здесь всегда. Я иду, похоже, по тому же кругу, что и наши поля, чередуюсь, как мои посевы, спустя какое-то время одно не отличишь от другого. Ну да, жаль. Застал врас…
Я похлопал его по плечу.
- Я начал было говорить, - сказал он, - что ты застал меня врасплох, как однажды вечером сделает и Персей…
- Сир, я и есть Персей! Персей? - Мои глаза подернулись слезами, его невидяще пялились сквозь меня.
- Но я не спал, просто подремывал. Старикам не нужно много сна, маячащая перед нами ночь заставляет нас бодрствовать. Вот я, я всегда встаю первым, никогда толком не ложусь спать, всю ночь напролет брожу по дому и среди грядок, подремывая да пожевывая. О, я беспокоюсь о жене и детях, о национальном долге, об огороде; говорю сам с собой, брожу по кругу…
Я присел перед ним на корточки.
- Старина, ты слеп и глух?
- Извини, - сказал он. Я схватил его за руку. - Привычка, - сказал он, - Для представления во время приемов у меня есть специальный лакей. Сейчас-то он ни к чему, я могу начать историю где угодно, и она так сама и пойдет, ты увидишь, связанная воедино, словно созвездие, ежели ты поднаторел в звездах и они тебе внятны. Меня зовут Кефей - царь Эфиопии, а? Скоро подойдет и моя жена, Кассиопея, - сейчас она занята, моет волосы. И Андромеда, Персей, все остальные, они тоже подойдут, ты увидишь и их.
Я провел рукой перед его остановившимися глазами.
- Нелегкое, знаешь ли, дело - быть царем Эфиопии; еще труднее быть мужем царицы и отцом принцессы; но труднее всего быть тестем златоволосого героя-победителя. Все, чего когда-либо жаждал я сам, это спокойной жизни: покровительствовать торговле, собирать книги, умиротворять богов, удачно выдать дочку замуж, подстригать кусты, возиться с внуками, оставить после себя Эфиопию не хуже, чем ее получил. Слишком длинный список.
Если не считать, что ее изваяниям не дано слез, можно было подумать, что я взглянул на первую Медузу.
- Но я никогда не был царем, - продолжал Кефей, - только супругом царицы. Ее величество Кассиопея, в ней-то и коренится вся история; вот почему все мы здесь - на радость и горе. Клянусь небесами, она прекрасна! Я могу вспомнить, словно это было вчера, первый раз, когда… забыл. Андромеда? Это была твоя мать! Забыл. - Он нахмурился; казалось, вот-вот в голове у него прояснится.- Нет, помню, помню! Зевс Аммон, все собирается воедино!
- Ты знаешь, Кефей, где ты сейчас?
- Занимаюсь своими делами, - сказал он, но не вполне подходящим к случаю тоном, - В саду, конечно же; лето уже на исходе, виноград и помидоры уродились на славу, а вот бобам не помешал бы дождичек. Меня беспокоит Андромеда, почему после стольких лет между ней и Персеем пробежала кошка? Что затевает Кассиопея? - Теперь уже он взял меня за плечо, все так же незряче поверяя свои секреты словно закадычному сотоварищу-царю: -Дети… клянусь, кажется, что у них все наконец уладилось, и вдруг бац - со своими новыми горестями они отправляются восвояси. Не то чтобы я не рад был увидеть свою девочку, даже с этим ее новым юнцом на буксире…
Я застонал:
- Где они, Кефей?
- Мы всегда ладили, Андромеда и я, несмотря на жену. Мне хотелось, чтобы она прихватила сюда и детишек, им бы понравилось в эту пору на взморье. Не забудь, она - мое единственное чадо: говорю тебе, в нашем доме, когда ее сманил Персей, разверзлась пустота, хоть я и был счастлив видеть, что она спасена. Но тут - только Кассиопея и я во всем этом огромном доме. Не знаю.
Не снимая руки с кинжала, я двинулся было прочь, но Кефей на несколько мгновений удержал меня, схватив за полу, и я успел вновь набраться терпения.
- Я в таком расстройстве отнюдь не из-за расставания, - объявил он.
- Да?
- Они уже не дети, не дети уже даже их дети; я все забываю. А мы с Кассиопеей зачастую жалели, что повстречались… Хотя ведь, на худой-то конец, мы прикипели друг к другу, а брак - что могут о нем знать нонешние юнцы. Фью! Андромеде почти сорок, и это заметно, прежде всего морщинки у глаз, еще бы, все те треволнения, что выпали на ее долю из-за меня. Как раз об этом я и сказал Персею…
- Что ты сказал Персею, отец?
Снова он насупившись уставился мимо меня.
- Ты… ты не можешь иметь двух женщин в одном и том же дворце.
- Согласен.
- И я.
Любимая, прошу, мы еще не добрались до эпилога.
- Так я и сказал Персею, - сказал Кефей, - сразу после свадьбы. Похлопывает меня по плечу, хочет узнать, как все это начинается на самом деле. Я отвел его в сторону и так прямо ему и заявил: "Как всегда бывает? Две женщины под одной крышей. Кася кичится своими волосами, волнистыми и роскошными, как у богини, Андромеде повезло унаследовать такие же - ну и так далее. Сто раз говорил ей: они у тебя вьются от природы, не делай завивки. Конечно, тут как тут оракул, глаголет: нереиды надули губки, кто-то должен расплатиться, а не то Кет останется у нас навсегда, - а ты знаешь, Персей, в местах вроде Иоппы, если рыбный промысел идет под гору, ко дну идет вся экономика". Вот в таком духе.
Я вспомнил этот момент, ухватился за предоставившуюся возможность, процитировал молодого Персея:
- "Тогда почему же вместо своей жены ты зарифил Андромеду?"
- Тут он меня ущучил, - ответил Кефей. - Все, что я мог сказать: "Подобный выбор не должен выпадать никому из смертных, но, как ни крути, приказ есть приказ". Но ты ничем не прошиб бы Персея, да, не в те дни…
Я попробовал снова:
- "Чей приказ, папаша? Аммон сообщил тебе об этом лично или же передала жена?"
Кефей почти улыбнулся:
- Слава Зевсу, что как раз тогда Финей с компанией и ввалились незваными на вечеринку! Ко времени, когда они окаменели, ты забыл, о чем спрашивал.
- Я помню, помню! - Вновь присев на корточки, я схватил его за плечи. - И ты теперь тоже?
Кефей неопределенно покачал головой:
