— Фу! А как же любовь к ближним?
— Это ведь только крысы, — сказал Маргидо.
— Они тоже — Божьи твари, — возразил Тур и криво ухмыльнулся.
Маргидо вынужден был улыбнуться в ответ и почувствовал, что сейчас за этими улыбками — самое подходящее время сказать что-то важное. Он понизил голос, заглянул в гостиную, — старик сидел, склонившись над газетой, — на всякий случай Маргидо подошел к радио и увеличил громкость:
— Я тут думал об Эрленде, — сказал он.
— Что же ты думал?
— Мы были к нему несправедливы. И к этому… тоже.
— Они были здесь на рождество, оба, — ответил Тур. — А когда они уезжали, я взял датчанина за руку и пригласил его сюда летом. Сказал, что летом здесь очень красиво.
— Так и сказал?
— Здесь ведь действительно красиво летом.
— Я не о том. Ты правда пригласил его сюда?
— Правда.
— Тур, это был сильный поступок.
— А ты, ты же верующий и все такое. Как же ты… Что-то у меня не вяжется. Ты вроде как должен говорить, что это неправильно. Греховно и так далее, — тихо сказал Тур.
— Нет, не должен. Поэтому я решил говорить то же самое, что говорил об этом Иисус.
— А что же говорил Иисус?
— Ровным счетом ничего, — ответил Маргидо.
Они посидели в тишине, хором рассматривая пустую кормушку, по краям которой свисали выеденные зеленые мешочки.
— Ну да, и вот мы сидим здесь, — сказал Тур. — У нас нет никого, а у Эрленда есть. Забавно.
— И так оно и будет.
— Тебе надо встречаться с женщинами, Маргидо.
Они по-прежнему рассматривали кормушку.
— Да. Но я никого не хочу. Я хочу жить один. В мире и покое.
— Всю оставшуюся жизнь?
— Да. Конечно. Раз уж я столько времени справлялся без женщин, то вполне дотяну и до конца жизни.
— Это правда. Но как-то это странно. У меня вот была мать.
— Да, — отозвался Маргидо.
— Сварить еще кофе?
— Мне не надо.
— У нас будет новая домработница, они поменялись маршрутами. Подумай только, какой идиотизм! — сказал Тур уже в полный голос.
— А прошлая была лучше?
— Не знаю, новой еще здесь не было. Прошлая была ничего, прибиралась и сразу уезжала.
— И мне пора, — сказал Маргидо, выходя из-за стола. — Спасибо за кофе.
— Странно, что у тебя нашлось время заехать. В рабочий день.
— В это время работы мало. Обычно все случается перед Рождеством и сразу после. На этой неделе всего двое похорон. Одни были позавчера, а вторые — завтра.
— Забавно, — удивился Тур, — и в этом тоже есть сезоны. Мать вот тоже… Но она сперва заболела.
— Большинство сперва болеют. Несчастные случаи — большая редкость.
Он не сказал Туру, что должен ехать, потому что к нему домой придет агент по недвижимости. Тур не поймет необходимости делать баню, он, наверное, никогда в ней и не был и не знает, как может хотеться пропотеть после похорон, избавиться от запаха срезанных цветов и капающих, оплавляющихся восковых свечей.
Квартира была прибрана и вычищена донельзя. Комический юноша в темно-синем костюме медленно ходил по комнатам и что-то записывал в твердый блокнот с металлической крышкой.
— Надо немного украсить квартиру для просмотров. Придать комнатам бодрый вид.
— Бодрый вид? — переспросил Маргидо и тут же почувствовал неловкость от присутствия этого человека, беспристрастно оценивающего, погруженного в собственную жизнь. Сюда никогда никто не заходил. А этот юнец, да он слишком молодой, чтобы высказывать такую уверенность.
— Мы все сами сделаем. Не так-то много надо менять.
— Вы о чем? — спросил Маргидо.
— Несколько больших кадок с цветами, блюдо с фруктами на столе, скатерти и свечки, повесим пару картинок, а то стены здесь напоминают стены в тюремной камере. Надо чтобы квартира выглядела уютно.
— Вообще-то вы говорите о моем доме. А мне нравится так, как есть.
— Да-да. Но мы же с вами в одной команде, я прав, господин Несхов? У заходящих сюда людей должно сразу же возникнуть желание здесь жить, в мыслях они уже должны переезжать. Так мы добьемся лучшей цены. А здесь все, можно сказать, идеально, почти не видно износа. Может, еще пару ковров на пол стоит положить.
— Ковров? Но полы в порядке.
— Они слишком холодные и неуютные. Мы все привезем и расставим перед просмотром, это включено в цену, потом, разумеется, увезем. А что вы думали купить взамен? У нас большой выбор квартир, если вы хотите перебраться поближе к центру.
— Там должна быть баня, — сказал Маргидо.
— Записал. Что еще?
— Больше ничего. Мне все равно. Только поэтому я хочу переехать.
— Только поэтому?
Парень стоял и смотрел не него с удивлением, очень неприятным для Маргидо, неужели это так странно — любить баню?
— Да! — ответил Маргидо.
— Простите, но… Я что-то не совсем понимаю. Должна быть еще какая-то причина. И если мне придется искать вам новую квартиру, мне важно знать… Может быть, здесь слишком шумно? Много детей?
— Нет! Я хочу баню, и это — единственная причина, по которой я собираюсь переехать!
— Но… — молодой человек беспомощно затеребил краешек ноздри. Маргидо вдруг забыл, как его зовут. Кристиан, или Томас, или Магнус, сейчас так всех юношей зовут.
Ему очень хотелось вспомнить прямо сейчас и поставить парня на место, употребив полное имя.
— Просто я не совсем понимаю… Почему бы вам не сделать баню здесь? Или вы хотите купить что-нибудь подешевле? У вас не хватает средств на…
— Сделать баню? Конечно, средств у меня хватает! Но вы же сами видели, какая у меня маленькая кухня, а ванная прямо за стенкой. Здесь недостаточно площади! — ответил Маргидо, изо всех сил стараясь не выйти из себя.
Какой-то молокосос явился и воображает, что можно наколдовать лишние квадратные метры…
— А сама ванная? — медленно спросил агент.
— Там нет места для бани. Вы же только что там были!
Он что, слепой?
— Да там полно места! — ответил парень. — У вас же стоит ванна.
— И что?
Агент посмотрел ему в глаза, наклонил голову и как-то странно улыбнулся.
— Скажите, а вы вообще проверяли возможность установить здесь сауну? Вы можете скомбинировать сауну и паровой душ.
Маргидо уставился на него. Баню он представлял с тяжелой дверью, полками до потолка, огромной печью на полу, перед которой на камни льют воду, так выглядела парилка в центральных городских банях, которые теперь закрыли. Конечно, он понимал, что большая парилка ему не нужна, но что она может влезть в его ванную комнату…
