По дороге с Земли Гифт и Флауэр прикинули, чем они займутся после прибытия. Главной целью Гифта было посещение пирамид на берегу местной реки, естественно, называвшейся Нилом. Флауэр же предложила чуть позже встретиться с какими-то ее друзьями, которые жили в доме на стороне планеты, противоположной от базы. Это вполне устраивало Нифти; все равно через несколько дней ему предстояло вернуться к месту службы.
Погода на Юхао стояла чудесная, как обычно. И, в отличие от кораблей и баз, где Гифт провел последнее время, ни в сельской местности, ни в близлежащем городке не было многолюдно.
Выйдя из лайнера, Нифти глубоко вздохнул, потянулся и задумался над тем, какая гадость его ждет в ближайшее время. Конечно, причиной таких раздумий было не то, что за время путешествия он привык к вольготной жизни. Дело было не столько в роскоши, сколько в самой Флауэр.
А вдруг на космодроме их поджидает рассерженный любовник — человек, имя которого было на билете. Что, если ему интересно, какого парня подцепила себе Флауэр? Или, что больше похоже на правду, вдруг он потребует вернуть деньги, которые заплатил за билеты? Но их никто не встречал. Более того, никто не обратил на них внимания. Казалось, слава Нифти подошла к концу. Теперь, когда Гифт надел штатское, он снова стал таким же незаметным человеком, как и всякий другой.
Перед тем как покинуть терминал, он оглянулся по сторонам и с удовлетворением отметил, что тут и не пахнет космической полицией. Нифти был по горло сыт своей короткой известностью и надеялся, что она увянет так же быстро, как и расцвела.
Кроме того, Гифт был безмерно благодарен своей новой подруге. Казалось, Флауэр не хотелось расставаться с ним, хотя знаменитого героя больше не показывали в «Новостях». Он говорил себе, что эта девушка сильно отличается от всех его прежних подружек. Правда, это отличие трудно было бы определить словами.
Держа в руках сумки, они вышли на улицу и зашагали по извилистой аллее, усыпанной дроблеными ракушками. Надо было поискать гостиницу.
— Нифти…
— А?
— Ты не жалеешь, что не попал домой?
— Ни капельки.
Это была правда. И все же он продолжал стремиться домой — как в воспоминаниях, так и в воображении. По крайней мере, стремиться к той маленькой точке Млечного Пути, которую он все еще называл домом.
— Ты рад, что улетел со мной? — не отставала Флауэр, по привычке державшая Нифти за руку, словно боясь, что он убежит.
— Да, черт побери!
— А дома тебя не хватятся?
— Честно говоря, они сильно удивились бы, увидев меня.
Это было не совсем так, но близко к истине. Он спохватился и начал, спотыкаясь на каждом шагу, описывать Флауэр свое детство. Точнее, то хорошее, что было с ним связано.
Она слушала и, казалось, верила каждому слову. Наверно, по сравнению с ее детством детство Гифта, несмотря на все сложности, могло показаться счастливым.
Что ж, пусть будет так. Нифти, конечно, слегка приукрашивал, добавляя к воспоминаниям о доме воспоминания о других местах, где ему приходилось бывать.
А затем без всякой разумной причины ему вспомнилось и самое плохое. Такие воспоминания регулярно преследовали Нифти после инцидента, в космосе. Они приходили непонятно откуда, чаще всего тогда, когда Нифти испытывал чувство вины перед двумя взывавшими к нему людьми, которых он бросил в космосе. Воспоминания не оставляли его во время чудовищного полета в курьере, а затем в госпитале, на спутнике и в космическом челноке. После возвращения на Землю ощущение вины приходило к нему все чаще. Гифт догадывался, что вскоре ему понадобится помощь врачей.
Неужели жизнь, спасенная такой ценой, и в самом деле не стоит ни гроша?
* * *
Нет, надо успокоиться и получить удовольствие от того немногого, что может предоставить ему Юхао. А именно — совершить экскурсию к пирамидам, о которой они договорились.
Казалось, план Флауэр (если таковой имелся у нее вообще) предусматривал, что все будет решать ее новый любовник. Она охотно соглашалась на любое его предложение.
Когда они сняли номер в гостинице, Флауэр ненадолго отлучилась, чтобы позвонить по телефону.
— Хотела узнать, когда друзьям будет удобно принять нас.
— Ты могла бы позвонить из номера.
— Да, конечно. Я просто не додумалась.
Но там он мог бы слышать эту беседу.
— Ладно, пустяки.
Черт с ним. Он не будет расстраиваться из-за всяких пустяков.
Через несколько минут уже сам Гифт позвонил по телефону и заказал билеты на экскурсию по юхайскому Нилу со стоянкой возле пирамид.
Гифту необходимо было отвлечься от войны и прошлого. Он был жив, молод и собирался насладиться этим. Казалось, денег у Флауэр хватает, так что можно было позволить себе хотя бы несколько дней пожить в шикарном отеле, а там видно будет.
Флауэр сочувствовала нежеланию Нифти встречаться с домашними. Похоже, она понимала, что к чему.
Если бы во время одной из учебных тревог, проводившихся на Юхао регулярно, человек посмотрел вверх, он увидел бы то же самое, что и на Земле: небо, окрашенное коричневыми полосами защитных полей.
Билеты на экскурсию удалось приобрести без труда, и вскоре Нифти и его новая подружка плыли по тем местам, которых он либо вообще не видел, либо видел очень давно. Он осматривал достопримечательности, до которых никогда не доходили руки. Эти районы находились на противоположной от базы стороне. Здесь было легко забыть не только о существовании Хайпо, но и о самой войне.
Трудно было сказать, бывала ли здесь Флауэр. Иногда она была его гидом, а иногда все было наоборот.
А потом на горизонте выросли пирамиды, затянутые легкой дымкой.
Если верить путеводителям, соларианские археологи долго бились над вопросом, какие разумные существа здесь жили и зачем они возвели эти гигантские сооружения. Судя по четырем оставленным ими пирамидам, самая большая из которых лишь немногим превышала египетские, коренные юхайцы, как кармпане и некоторые другие ветви галактической жизни, были человекообразными, хотя их эволюция шла несколько другим путем, чем на планетах далекой Солнечной системы.
Помимо пирамид (которые казались по меньшей мере такими же древними, как те, что стоят на египетском Ниле) от этих юхайцев осталось очень мало. Здесь не было ни костей, ни мумий, ни произведений искусства — ничего такого, что позволяло бы строить догадки. Однако кем бы ни были эти строители пирамид, отношения к берсеркерам они не имели; об этом говорили обнаруженные здесь остатки древней биомассы.
Неяркие лампы, установленные внутри пирамид, освещали слабые, но все же различимые отметки, несомненно, представлявшие собой недавно обнаруженные на одной из внутренних стен старинные надписи, сделанные краской или каким-то другим долго сохраняющимся средством.
