Воздушная волна крепко тряхнула Пегаса, но не обломала ему крылья и не сдула с него Тольку. Выровнявшись, крылатый конь продолжил полет по дуге вправо и скоро повернулся так, что Лаптев смог отлично рассмотреть последствия своей атаки.
Теперь пылающие дома, стога или сараи выглядели совсем ничтожными огоньками по сравнению с тем океаном огня, что забушевал в лагере троллей и грифонов.
Шатры и гнезда пылали, как огромные факелы. Уцелевшие тролли и грифоны с дикими криками, сбрасывая с себя какие-то горящие и опаленные лохмотья, обезумев от ужаса, плюхались в реку. При этом неуклюжие тролли топтали своими огромными ножищами песчаные укрытия гидр, давили этих чудищ, а те в свою очередь кусали их за пятки и выпускали в них ядовитые облака. От действия яда тролли мгновенно синели, раздувались и через пару минут со страшным грохотом взрывались, разлетаясь на мелкие кусочки, которые тут же сгорали синим пламенем. Над рекой с шипением поднимались облака пара. Вой и рев гибнущих чудовищ был слышен, наверно, даже в замке короля Адальберта.
— Гидры уплывают! — обеспокоенно сообщил меч. — Если они успеют выползти на тот берег, то прибавят тебе хлопот, когда придется столкнуться с Драконом.
— А если вылить на них снадобье номер XI? — спросил Толька и, не дожидаясь ответа, стал выдергивать пробку из трубочки.
В это время в пылающем лагере союзников Дракона запоздало взорвался еще один огненный шар. Рука у Тольки дрогнула, и уже открытая трубочка со снадобьем полетела в черные воды Синей реки. Толька аж крякнул с досады. Но ругал он себя зря.
Спустя несколько секунд после того, как Толька обронил снадобье, ничего особенного не произошло. Но потом в тех местах, где по воде плыли гидры, появились огромные оранжевые пузыри. Внутри под этими прозрачными куполами отчаянно извивались сине-зеленые щупальца гидр, змеиные головы шипели, выплевывали яд, пытались прокусить пузыри зубами, но все было тщетно. Через какое-то время гидры внутри пузырей расползались в некое сине-зеленое месиво, после чего пузыри вытягивались вверх, а затем лопались с оглушительным треском, распространяя вокруг тухлый запах сероводорода.
Толька несколько раз пролетел над рекой, разглядывая при свете пожаров, не удалось ли какой гидре выползти на противоположный берег. Нет, не удалось. Снадобье Трундакса действовало безотказно.
И тут, на вершине дальней горы, там, где подсвеченные бликами пламени смутно рисовались контуры замка Черного Дракона, внезапно вспыхнул оранжево-алый огонь. Вслед за этим огромная черная тень отделилась от горы и, тяжело взмахивая чудовищными перепончатыми крыльями, стала приближаться к Пегасу…
Глава XX
ЧЕРНЫЙ ДРАКОН
Толька сразу понял, что с этим противником так просто не справиться. Даже издали было видно, как огромен этот монстр. Конечно, Лаптев уже имел дело с Крокодилообразной Черепахой, которая, по утверждению Говорящего Вепря, доводилась Дракону родственницей. Но разница между ними по размерам была примерно такая же, как между кошкой и тигром.
Правда, головы у Дракона были не намного больше, чем у Черепахи. Если у Черепахи голова была размером с «КамАЗ»-самосвал, то у Дракона — с «КамАЗ»-фуру без прицепа. Но зато их было двенадцать! Одна короткая и толстая шея диаметром примерно с доменную печь разделялась на двенадцать более тонких и гибких, по два метра в диаметре, а длиной, наверно, не меньше полсотни. Туловище Дракона было намного крупнее, чем фюзеляж любого, самого тяжелого самолета — «Руслана», «Боинга-747» или «Мрия». Наверно, его стоило с атомной подлодкой сравнивать, причем с очень крупной. Да еще и хвост имелся, примерно такой же длины, как шеи. На самом кончике хвоста Толька разглядел что-то вроде кисточки и очень удивился, потому что во всех фильмах и на всех картинках, которые ему доводилось видеть, никаких кисточек на хвостах драконов не имелось. У львов и пуделей — были, а у драконов — нет. Лишь некоторое время спустя Толька разглядел, что это не кисточка, а восьмиголовая гидра, которая припиявилась к хвосту Дракона, для того, чтобы прикрывать его от атаки с тылу и плеваться ядом в неприятеля.
Каждая голова время от времени разевала пасть, густо усаженную многочисленными зубами. Среди них особо выделялись четыре метровых клыка, торчавших из пасти вверх и вниз. Причем клыки были не круглые, а напоминали огромные кривые сабли, с острыми как бритва лезвиями. В дополнение к этим клыкам на головах имелись два длинных, как танковые пушки, выставленных остриями вперед, рога. Этими рогами Дракон запросто мог бы подцепить акулу, словно шпроту на вилку.
Глаза у чудовища относительно размеров головы выглядели совсем небольшими — примерно как корабельный иллюминатор или большое блюдо (вроде как то, на каком мама подавала пирог во время Толькиного дня рождения). Однако во всех двенадцати парах глаз светился зловещий ядовито-зеленый огонь, один вид которого кровь леденил. Тем более что Дракон был и впрямь совершенно черного цвета, и лишь при свете пожаров на его маслянистой, будто нефть, чешуе играли багровые блики.
Не менее жуткое впечатление производили крылья Дракона — ими можно было целый стадион от дождя укрыть. Десять грифонов, что сидели на крыльях Дракона с огненными шарами в задних лапах, выглядели по сравнению со своим шефом, как мошкара рядом с летучей мышью.
— Скорее, милорд! — тревожно заметил «Серебристый Принц». — Скорее окропите мой клинок снадобьем против Дракона! Иначе я ничем не смогу вам помочь!
Толька это и так знал, но уж больно жутко выглядел этот двенадцатиглавый. Ясно, что стрелы его не уложат, даже если их окунуть в снадобье номер XII. Тем более что попадать надо скорее всего так же, как и Черепахе — в открытую пасть. Но у Дракона двенадцать голов, а у Тольки всего семь стрел осталось. К тому же у Дракона на крыльях сидит десяток грифонов, которые наверняка вот-вот взлетят и вступят в бой.
И тут Тольку осенило: ведь стрелы-то у него все еще смочены снадобьем номер X, то есть как раз против грифонов. А грифоны сидят на крыльях Дракона с огненными шарами… Может, попробовать?!
Лаптев пришпорил Пегаса и ушел в левый вираж, одновременно выдергивая из колчана стрелу. Следом за ним в атаку бросилось всего около десятка эльфов, остальные тучей вились над берегом и заливными лугами, осыпая стрелами уцелевших троллей, которые в панике носились туда-сюда, время от времени испуская дикий рев и визг от попадания стрел. Кое-где на земле дергались недобитые грифоны с обгорелыми крыльями, эльфы и их не забывали одарить стрелами. А со стороны леса, под грохот барабанов и боевые кличи, потрясая факелами, топорами и копьями, бежали толпы дварфов и гоблинов, должно быть, уже торжествовавших победу. Не рано ли?!
Дракон не обратил внимания на Пегаса с Толькой и маленькую стайку эльфов, умчавшихся далеко в сторону. Только крайняя правая голова повернулась и лениво проводила их взглядом — мол, вами после займемся! Крылья уже вынесли Дракона к середине реки, и он явно нацеливался атаковать эльфов, кружившихся над головами троллей и нелетающих грифонов, а затем, наверно, дварфов и гоблинов.
