Вся империя понимала, что только преданному Агриппе обязан Октавиан своим величием. Уже тогда многие считали, что Октавиана можно назвать настоящим счастливцем, потому что он смог найти такого верного друга, к тому же гениального администратора и флотоводца, каким был Агриппа, который создал, организовал и привел к победе громадную морскую силу, обеспечив мировое господство своему другу.
Последние годы
Как сложилась дальнейшая судьба нашего героя? После сражения при Акциуме Октавиан отправился в Малую Азию и Египет, Агриппа же был послан с неограниченными полномочиями в Рим, так как в Италии снова начались волнения среди ветеранов. Именно Агриппа, пользовавшийся наибольшим авторитетом в армии, смог миром уладить эти дела. При этом документально известно, что Агриппа по приезде в Рим уклонился от всех положенных ему почестей, также как он перед этим трижды отказывался от триумфа, являвшегося в то время высшей мечтой любого римского военачальника. Единственной наградой, которую он позволил себе принять от Октавина за победу при Акциуме, был личный голубой, цвета морской волны, флаг — vexillum — исключительный знак отличия. Согласитесь, что это не слишком много, когда на карту поставлена судьба целого мира!
Агриппа становится ближайшим сотрудником Октавиана и в 28 году до н. э. вместе с ним проводит гражданскую перепись. Император фактически считал Агриппу своим преемником и, заболевая, всегда передавал ему свое кольцо с печатью — символ императорской власти.
На следующий год Октавиан выдал за Агриппу свою племянницу дочь Октавии Марцеллу, породнившись тем самым со своим верным соратником и другом. Брак был заключен по любви, и Агриппа был в нем вполне счастлив. Тогда же Октавиан уже официально объявил о том, что Агриппа является его преемником. А затем властитель Рима устроил обсуждение вопроса, стоит ли ему сосредотачивать в своих руках всю власть или же следует вернуться к старым коллегиальным методам правления. Разумеется, к столь важному обсуждению был привлечен и Агриппа.
— Ты хочешь услышать от меня то, что будет приятно тебе, или то, что думаю я? — спросил у Октавиана Агриппа.
— Я хочу, чтобы ты сказал правду! — кивнул тот.
— Хорошо! Тебе известно, что я приобрел для себя немало благ за время твоего пребывания у власти, однако я все равно считаю, что неограниченная власть погубит Рим! Я за равноправие и против единовластия!
— Спасибо за честность! — мрачно кивнул Октавиан.
Обсуждение было на этом завершено, и более к этому вопросу Октавиан уже никогда не возвращался. И хотя внешне в отношениях двух друзей вроде бы ничего не изменилось, на самом деле некоторое взаимное охлаждение все же наступило.
К чести Агриппы, он по-прежнему оставался самым верным соратником Октавиана во всех его делах.
В 25 году до н. э. Октавиан Август усыновил своего восемнадцатилетнего племянника (сына Октавии) Марцелла и выдал за него замуж свою шестнадцатилетнюю дочь Юлию. Отныне наследником Октавиана становился Марцелл. Агриппа отнесся к этому шагу достаточно спокойно, но мальчишка Марцелл начал плести вокруг Агриппы одну интригу за другой.
Чтобы не осложнять жизнь Октавиана, Агриппа добровольно отправился в изгнание в качестве наместника Сирии. До Сирии Агриппа, впрочем, не доехал, а остановился на острове Лесбос. Спустя два года умер несостоявшийся император Марцелл, и Агриппа по просьбе Октавиана возвратился в Рим. Октавиан тут же передал ему свою личную печать, возвратив Агриппе тем самым титул наследника. Тогда же состоялась свадьба Агриппы с только что овдовевшей дочерью Октавиана Августа Юлией. Однако перед этим Агриппе пришлось развестись с любимой им Марцеллой, хотя у них уже были дети. Расторжению своего счастливого брака Агриппа долго сопротивлялся. Но Октавиан все же смог его убедить, сославшись на интересы государства. Этот сугубо политический брак, впрочем, не принес счастья никому из новобрачных. Гений морских битв оказался совершенно беззащитным перед распутством собственной супруги. К большому сожалению, новая жена Агриппы, мягко говоря, не отличалась супружеской добродетелью, а потому имя ее осталось в анналах истории как символ крайней степени развращенности наряду с пресловутой Мессалиной. Да и разница в возрасте давала себя знать: если Агриппе было уже хорошо за сорок, то Юлии едва минуло восемнадцать. Совместная жизнь супругов длилась девять лет. За это время Юлия родила от Агриппы пять детей, сыновей Гая, Луция и Агриппу Постума, дочерей Юлию Младшую и Агриппу Старшую. Юлия Старшая вовсю изменяла Агриппе с неким Семпронием Гракхом, «человеком знатным, наделенного умом и злоречением». Дело закончилось тем, что, не выдержавший рассказов о любовных похождениях собственной дочери, Август Октавиан собственноручно лишил ее всех наследственных прав и навсегда сослал на остров Тример в Адриатическом море.
В отличие от собственной жены, римляне очень любили немногословного и скромного Агриппу. Он платил им тем же. Агриппа до конца своих дней неустанно занимался благоустройством родного города. Он построил в Риме большой пантеон в честь всех богов. На входе в него он установил большую скульптуру Юлия Цезаря, а по сторонам более маленькие — Октавиана и свою. Именно Агриппа создал первые римские общественные бани-термы. Именно Агриппа построил и первые римские водопроводы, которые действуют и по сей день, снабжая город самой вкусной водой. Любопытно, что когда однажды римский плебс начал жаловаться Октавиану на недостаток дармового вина, то император ответил так:
— Агриппа, как известно, построил достаточно водопроводов, чтобы никто из вас не страдал от жажды!
Да и всемирно знаменитый римский фонтан Треви, в который по поверью необходимо бросить мелкую монету, чтобы еще раз вернуться в Рим, тоже построил Агриппа!
В последние годы своей жизни Агриппа провел еще одну решительную революцию в римском флоте, на сей раз административную. Весь римский военно-морской флот он разделил на отдельные флоты. Два главнейших из них — Юлианский и Равеннский — он предназначил для обеспечения господства на Средиземноморье. Первый из них он разместил в южной части Средиземного моря с главной базой в порту Юлия (у Мизенума) для господства в южной и западной части Средиземноморья. Второй, Равенский, — в составе 250 кораблей в северной части Адриатики у Равенны. Этот флот должен был контролировать всю восточную часть Средиземного моря, которая сильно страдала в ту пору от пиратских набегов. Помимо двух основных флотов было образовано дополнительно еще и несколько отдельных эскадр: у берегов Сирии, Африки, в Галлии и в Понте. Служба на последней эскадре считалась наиболее тяжелой из-за северного климата, а потому моряки-понтийцы пользовались целым рядом льгот, в том числе и облегченным принятием в римское гражданство.
Историк А. А. Хлевов в труде «Морские войны Рима» пишет. «Политика власти во внутренних морях была ориентирована всецело на поддержание торговли подданных Империи. Уже в эпоху Октавиана Августа была определена структура имперского флота позднейших веков. Постоянных мест дислокации у него было два: Равенна на Адриатике и Мизены в Неаполитанском заливе. Соответственно дислокации эти эскадры именовались Равеннским и Мизенским флотами. Первому вменялось в обязанность господствовать над Восточным Средиземноморьем и поддерживать в нем порядок, второму — выполнять аналогичные задачи в Западном Средиземноморье. К каждому из флотов прикомандировывался отряд кадровых моряков численностью в несколько тысяч человек.
