— Зачем их чистить? — мягким голосом сказал я. — Сейчас ты выйдешь на улицу и снова испачкаешься.
Пошатнувшись, Чемоданов схватился рукой за край раковины и вынул из кармана пачку долларов.
— Считаю до трех, — предупредил он. — Если не почистишь, я выбрасываю деньги и аруни… аннулирую наш договор! Раз…
«Все равно он добьется своего», — понял я и взял из ящика сапожную щетку. Удивительно! С каждым разом унижаться становилось все проще и проще. Я сидел на корточках у ног Чемоданова, возил щеткой по его ботинкам и думал о восьмистах тысячах, которые сделают меня сильным и счастливым человеком. А что грязные ботинки Чемоданова? Подумаешь, какая мелочь! Кто видит, что я чищу ему ботинки? А если подумать философски, то Иисус мыл ноги своим ученикам и не считал себя униженным.
Наконец мы сели в машину. Чемоданов мгновенно вырубился, и я вздохнул с облегчением. «Ауди» тихо ехала по ночным улицам. Непризнанный гений крепко, с храпом, спал, высоко запрокинув голову. Пуховик его был расстегнут, и я видел торчащий из внутреннего кармана край пухлой денежной пачки. «А что, если незаметно вытащить деньги? — думал я, ужасаясь, какие смелые мысли стали приходить мне в голову. — Утром, протрезвев, он решит, что потерял их. Тогда проблема с недостающей суммой будет решена».
Я еще больше снизил скорость, чтобы машину не трясло на ухабах, и свернул в темный переулок. Чемоданов спал глубоко и спокойно. Я уже не мог отмахнуться от навязчивой мысли. Черт возьми, но я способен был это сделать!
Я отпустил педаль газа. Машина едва катилась. Надо решиться! Это единственный выход рассчитаться с негодяем. Сейчас я вытащу деньги, а затем быстро доеду до ближайшей станции метро. Не дожидаясь, пока он очухается, вытолкаю его. А когда он начнет соображать, я уже буду далеко.
Моя рука медленно приближалась к карману. Да, это воровство! Чистейшей воды воровство! Но к черту мораль! По отношению к таким людям, как Чемоданов, можно творить все, что угодно. Главное — деньги! Они уже почти в моей руке! Мои пальцы уже коснулись жесткого края пачки…
От пронзительного писка мобильника я вздрогнул и моментально отдернул руку. Будь проклята сотовая связь! Чемоданов шевельнулся, причмокнул губами и открыл дурные красные глаза.
Я включил трубку и поднес ее к уху.
— Ты понимаешь, что катишься в пропасть? — услышал я шепот «друга».
— А-а, это ты, старый пень! — крикнул я, срывая злость на «друге». — Давно тебя не слышал. Ну? Что ты теперь хочешь сказать? Чем будешь пугать? Геенной огненной?
— Одумайся, — произнес «друг». — Еще не поздно остановиться!
— Закрой рот, пугало ты огородное! — крикнул я. — Теперь настала моя очередь говорить! Хочу тебя обрадовать: я выкупил все права на диссертацию! И теперь она моя по всем законам! Понял, мухомор трухлявый? И теперь, если ты еще раз позвонишь мне, тебе не поздоровится!
Я отключил телефон.
— С кем это ты так громко говорил? — невнятно произнес Чемоданов, зевнув.
Я не ответил, мысленно проклиная выжившего из ума академика, который позвонил в самый неподходящий момент. Теперь Чемоданов вряд ли уснет. К тому же, словно почувствовав угрозу деньгам, он закрыл «молнию» на кармане.
— Еще водки хочешь? — спросил я.
— Хватит, — ответил Чемоданов, проявив удивительное благоразумие.
— А пива?
— Ничего не хочу. Высади меня тут, я прогуляюсь немного.
Пришлось остановиться и попрощаться с Чемодановым. Второго такого случая уже не будет, понял я. Проблема с пятнадцатью тысячами по-прежнему висела над моей головой, словно тяжелая сосулька.
Перед тем как закрыть дверь машины, Чемоданов напомнил, что оставшиеся шестьдесят тысяч он будет ждать ровно неделю, ни дня больше.
«За неделю я что-нибудь придумаю», — успокоил себя я.
Но я зря рассчитывал на недельный тайм-аут. Едва я пришел домой, телефон разразился пронзительным звонком. Междугородный! Я схватил трубку и услышал женский голос:
— Алло! Господин Савельев? Это вас беспокоит Бюро научно-технических проблем из НАСА…
Я чуть дара речи от волнения не потерял. Приложил трубку к другому уху и даже дышать перестал.
— Да, да, слушаю вас!
— Как продвигается ваша работа?
Что же сказать? Что уже приступил? Или еще не начинал?
— Через десять дней, возможно, я все закончу, — ответил я.
— О-о! — разочарованно протянула женщина. — Десять дней — очень много. Вы должны понимать, что на основе вашей работы мы разворачиваем целый проект. Постарайтесь завершить работу за три дня и немедленно вышлите выводы факсом.
— Три дня? — переспросил я, совершенно не соображая, как смогу за три дня выдавить из Чемоданова выводы. Он только весь завтрашний день опохмеляться будет. Но разве объяснишь американцам, что такое русский запой? — Хорошо, я постараюсь.
— Очень буду вам признательна, — ответила женщина.
Я положил трубку и некоторое время безотрывно смотрел на телефон. Какой, однако, я доверчивый. А вдруг эта женщина играет со мной приблизительно так же, как играет «друг», отгородившись от меня километрами телефонной линии.
Я схватил трубку и набрал номер телефонной станции.
— Девушка, — очень вежливо произнес я. — Мне только что звонили по межгороду. Я хочу узнать, из какого города звонили.
— Эта услуга платная, — предупредила девушка.
— Да, да, я согласен на любую сумму!
— Секундочку… Алло, вы слушаете? Вам звонили из Вашингтона.
— Девушка! — У меня даже голос задрожал. — А ошибки быть не может? Телефонные хулиганы еще не на такие шутки способны…
— Никакой ошибки, — уверенно ответила девушка. — Звонили из Соединенных Штатов Америки. Можете не сомневаться.
«Ну, что еще ты хочешь выяснить?» — спросил я сам у себя.
Я грохнул кулаком по столу и произнес:
— Продавать! Все к едрене фене продавать!
Уже утром по квартире расхаживал риелтор. Это был очень любезный молодой человек с усиками. Первые пятнадцать минут он выяснял у меня, играю ли я в теннис, а когда узнал, что нет, поинтересовался, за какую футбольную команду я болею. После чего неожиданно спросил:
— Так сколько вы за нее хотите?
— Тридцать тысяч долларов. Причем деньги мне нужны уже вечером, — выдал я заранее подготовленную фразу.
Я ориентировался в ценах и знал, что моя квартира стоит даже дороже. Но мое пожелание про вечер несколько смутило риелтора.
— Даже так? — уточнил он и зачем-то заглянул под ванну.
— Если вы не сможете это сделать, то я обращусь в другую контору.
Риелтор подумал и решил, что сможет это сделать.
