– Конечно. Ты пока прими душ, а я на стол накрою.
Уже направляясь в ванную, Коннор слышал, как девушка напевает что-то, раскладывая ножи и вилки, и чувствовал себя так, точно сам только что совершил невозможное. Хотя речь шла об успехах Фредерики, а вовсе не о его собственных.
На протяжении десяти с лишним лет Коннор вкладывал деньги в недвижимость, причем каждый новый контракт оказывался на порядок крупнее предыдущего. Однако ни одна самая крупная сделка не радовала его больше, чем сегодняшняя новость, услышанная из уст жены.
Он уже взялся за ручку двери, когда Фредерика, высунувшись из кухни, вновь окликнула мужа.
– Да? – послушно обернулся он.
– Сегодня я ходила к врачу.
– Он выписал мне рецепт и сказал, что с третьей пятницы сентября вполне можно начать. – Фредерика смущенно улыбнулась и вновь исчезла в кухне.
Третья пятница сентября. До сих пор Коннор предвкушал горячий душ, но теперь его пришлось заменить холодным.
Глава 10
Следующий месяц грозил затянуться до бесконечности.
Каждое движение, каждый жест Фредерики сводил Коннора с ума. Стоило девушке нагнуться к кастрюле на плите, и он тотчас же воображал, как Фредерика склоняется над ним в чем мать родила… Ну, или в передничке. В кружевном передничке, и только.
Иногда девушка отправлялась вместе с Бидди в женский клуб «Эрин». Возвращалась она всегда в превосходном настроении и взахлеб рассказывала о всевозможных проектах, над которыми в данный момент работали активистки. Клуб, насколько удалось уразуметь Коннору, ставил целью возрождение «Добрых Старых Ирландских Традиций». Каких именно – кажется, даже старейшие члены клуба представляли весьма смутно. Они устраивали вечера национального танца, где танцевали главным образом вальсы; ужины, на которых подавали блюда старинной ирландской кухни, но без доброго ирландского пива – клуб-то женский! Организовывали встречи Жен и Матерей и все такое прочее. Впрочем, Бог с ними, с целями, главное – общение!
Коннор знал, что всю жизнь Фредерика мучительно страдала от отсутствия друзей, и теперь общение с членами клуба явно шло ей на пользу. У нее появились подруги, девушка буквально сияла, рассказывая мужу об их «великих начинаниях», а Кона с каждой минутой все сильнее влекло к ней. Доходило до смешного: спустя какое-то время он обнаружил, что возбуждается, глядя, как Фредерика чистит зубы.
Наконец-то она уговорила его поездить с ней верхом… И первая же прогулка встряхнула его куда как основательно!
Девушка изучила от корки до корки журнал «В седле», включая рекламные объявления. И однажды заказала пару джинсов, что сидели на ней идеально. Всякий раз, любуясь женой, Коннор запрещал мыслям устремляться в некие запретные области.
Но если не считать мучительного предвкушения счастливого дня, месяц прошел довольно спокойно. По выходным супруги катались верхом, и впервые в жизни Коннор понял, что обожает лошадей. Впрочем, он догадывался, что причина кроется не только в лошадях, но и в хорошей компании. Все, чем они занимались вместе с Фредерикой, доставляло ему неизъяснимое удовольствие.
Однако в любой бочке меда есть ложка дегтя. Всякий раз, оказавшись с женой на конюшне, Коннор ощущал на себе неодобрительный взгляд Кэтлин. Разумеется, отношения супругов старуху никоим образом не касались, и все-таки она не переставала наблюдать за ними – неумолимо, осуждающе, – и голубые глаза ее зло сверкали. Порой Коннор с трудом сдерживался, чтобы не выложить мисс Кэти все, что он о ней думает.
Наконец настала пятница. Уже ближе к вечеру Кэтлин, точно прочтя мысли своего подопечного, приказала ему съездить на дальнее пастбище и пригнать домой годовалого жеребчика, который, как сообщили работники, отбился от табуна. Коннор нескоро обнаружил беглеца и еще полчаса потратил, пытаясь его заарканить.
Затем он сверился с часами. Без четырех минут пять. До конюшен путь неблизкий, а к тому времени, как он поставит жеребца в стойло, пойдет седьмой час. Фредерика уже вернется и будет ждать его дома…
Приехав, он первым делом отправится в душ. Может, если повезет, уговорит Фредерику составить ему компанию. Живо вообразив обнаженную девушку под тугими струями воды, Коннор решил включить совместный душ в обязательную программу вечера.
Чем ближе подъезжал он к дому, тем громче стучало его сердце. Каждый нерв вибрировал, точно туго натянутая струна… Но машины Фредерики у входа не было. Коннор отпер дверь. Тишина. Он окликнул жену. Никого.
Где же она?
На кухонном столе лежала записка. Пробежав ее глазами, Коннор на мгновение зажмурился, чувствуя, как в груди вскипает ярость.
Фредерика уехала к Бидди, печь пирожки для благотворительной распродажи клуба «Эрин», будь он неладен! И вернется нескоро.
Он глазам своим не верил. Они собирались впервые заняться любовью, а она – печет пирожки!
Коннор в сердцах смял записку. Нет уж. Ни за что. Она вернется домой. Немедленно! Прямо сейчас!
Фредерика как раз поставила в духовку очередной противень, когда зазвонил телефон. Бидди сняла трубку – и глаза ее удивленно расширились.
– Минуточку, Кон. Я ее позову.
Едва прозвучало имя Кон, как Дейдре с Эрикой, устроившиеся за кухонным столом, словно по команде умолкли и вскинули головы. Бидди опасливо передала трубку подруге.
– Какой-то он злой сегодня, – шепнула она. – Ты смотри будь с ним поосторожнее.
– Привет! – как ни в чем не бывало сказала мужу Фредерика.
– Что это ты затеяла? – прорычат Коннор в ответ.
– А ты, никак, мою записку получил, – улыбнулась она.
– Получил. Плюнь на дурацкие пирожки. Немедленно поезжай домой!
– Прости, Кон, никак не могу. Оказалось, нам потребуется куда больше пирожков, чем мы думали, так что положение безвыходное. Я вернусь, когда мы закончим.
– Нет. Ты вернешься прямо сейчас!
Голос его звучал так требовательно, что сердце девушки затрепетало в груди. Разумеется, Фредерика ничего не планировала нарочно, и помимо ее воли ситуация перерастала во что-то интересное.
– Фредди, ты меня слышишь? – угрожающе произнес Коннор. – Не-мед-лен-но домой!
– Ну надо же, – произнесла она, отходя от подруг, настолько позволял провод, и понижая голос. – И кто это тут раскомандовался?
Слышно было, как Коннор глубоко, с перерывами вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Тон его словно по волшебству изменился.
– Что ты, детка. Я не пытаюсь командовать, честное слово. Но ведь у нас на вечер были планы… ты разве забыла?
