Она вздернула подбородок и смело взглянула в глаза лорда Хока:
— Мой отец был похож на вас. Красив и обаятелен. Несносен. Он разбил сердце моей матери. Тогда я была маленькой, но помню, как она была несчастна.
Его синие глаза были непроницаемо глубоки. Но Оливия спокойно добавила:
— Я не собираюсь совершать ту же ошибку. А теперь мне пора.
Она снова повернулась, чтобы уйти, не желая слышать его ответа. Не желая также удостовериться в том, как слаба ее воля. Но он остановил ее, положил ее руку себе на рукав, и они медленно пошли обратно.
Заметив ее злой взгляд, он пояснил:
— Уверен, что даже ваш негодяй отец после танца провожал дам к их семьям и друзьям.
— Не забывайте о мужьях, — бросила она, безуспешно пытаясь освободиться.
— В этом ты не можешь обвинять меня, если только сама не замужем.
Они снова подошли к танцорам, и Оливия, наскоро осмотревшись, направилась к своей компании. Но Невилл по-прежнему не выпускал ее руки.
— Я провожу вас к матери. Не хочу, чтобы меня считали менее очаровательным, чем я есть на самом деле.
Они пробирались сквозь толпы собравшихся, и Оливия облегченно вздохнула, оказавшись среди шелков, муслинов и тонкой шерсти. Оказалось, что Августа танцует с незнакомым мужчиной. Лорд Холдсуэрт танцевал с Пенни Каммингс.
— Ваши опекунши заняты, — заметил Невилл. — Подождать здесь…
— В этом нет нужды. И танцевать со мной тоже ни к чему, и не стоит ходить за мной по пятам.
— Разве я танцую недостаточно хорошо для вас?
— Дело вовсе не в этом.
— Разве я недостаточно хорошо целуюсь? — неумолимо продолжал он. — Могу поклясться, вам понравилось.
Оливия с трудом втянула в себя воздух.
— Это… не имеет ничего общего с моими словами, — прохрипела она, сознавая, насколько неубедительно звучит ее голос, и тут же добавила: — По правде говоря, будь вы не так опытны в искусстве поцелуев, я бы куда с большей готовностью одобрила вас.
От его ответа ее спасло только то, что музыканты отложили инструменты и партнеры стали аплодировать.
«Наконец-то», — свободно вздохнула Оливия, когда к ним направилась Пенни.
— Где вы были? — осведомилась она, окинув Оливию проницательным взглядом.
Оливия замялась. Неужели Пенни поняла, что произошло? Неужели все так очевидно, как утверждал лорд Хок?
От растерянности она даже не сразу нашлась что ответить. Но к счастью, сумела взять себя в руки и надменно вскинула голову.
— Танцевали, конечно. А вы?
Она дерзко уставилась на Пенни, словно подначивая ее возразить. Намекнуть на что-то непристойное.
— Я? О, я… — хихикнула Пенни и повернулась к лорду Холдсуэрту: — Арчи показывал мне, как танцуют вальс в Испании. Так энергично! А как насчет вас, лорд Хок? Это ваша энергичная манера танцевать позволила розам распуститься на прелестных щечках Оливии?
— Это моя энергичная манера танцевать вызвала румянец на его щеках, — парировала Оливия и тут же осведомилась о матери.
Остаток вечера обернулся настоящей пыткой. Удалиться пораньше означало навлечь на себя град вопросов, да и лорд Хок скорее всего последовал бы за ней. Не хватало еще остаться наедине с ним в этом чудовищном доме!
Поэтому она старательно избегала лорда Хока, притворяясь, что совершенно его не замечает, хотя на самом деле украдкой следила за каждым его движением. С кем он говорит, с какими женщинами танцует. Как часто наполняет свой бокал. Так называемые удовольствия сельской жизни оказались настоящим кошмаром. И все из-за этого ужасного, назойливого типа!
Она танцевала с мистером Гарретом и мистером Каммингсом, а также с краснолицым сыном сквайра, которого представила ей Пенни. И постоянно чувствовала направленный на нее взгляд Невилла, поэтому с удвоенной силой изображала веселье и беззаботность. В полночь, когда в небе расцвели фейерверки, ее челюсти ныли от постоянного усилия крепче стиснуть зубы, а голова раскалывалась от боли.
Настроение еще больше ухудшилось, когда она увидела ту самую хорошенькую девушку под руку со своим обожателем. Если бы только ее собственная жизнь была такой легкой!
— Ты что-то очень тиха сегодня, — заметила ее мать по пути домой. — Хорошо повеселилась?
— По-моему, они с лордом Хоком поссорились, — вставила Пенни и, хихикнув, прикрыла ладонью рот. В экипаже было темно, и нетрезвая хозяйка не обратила внимания на яростный взгляд Оливии.
— Боюсь, красивые мужчины, обладающие обаянием и умом, на Оливию впечатления не производят, — заметила Августа.
— Совершенно верно, мама. Найди мне уродливого, небритого полудурка, и я клянусь, что потащу его прямиком к алтарю! — прошипела Оливия и, откинув занавеску, мрачно уставилась в окно.
На Пенни напал новый приступ веселья. У Августы по крайней мере хватило сообразительности не раздражать дочь.
— Ну-ну, дорогая, мы всего лишь шутим. Просто нам трудно понять твое сопротивление знакам внимания со стороны лорда Хока.
— Пожалуйста, мама. Довольно.
— Августа пожала плечами.
— Ради Бога, как хочешь, — фыркнула она и демонстративно обратилась к Пенни: — Итак, какие у нас планы назавтра?
Едва они оказались дома, Оливия пожелала Пенни и матери спокойной ночи и, не дожидаясь, пока к ним присоединятся мужчины, упорхнула к себе, сопровождаемая смехом матери и громкими шутками только что вошедшего Арчи. Тот факт, что матери, похоже, удалось его завоевать, еще больше разозлил Оливию. Почему мать, как и та хорошенькая девушка на площади, умеет обращаться с мужчинами? Она притягивала их как магнитом, очаровывала, околдовывала, и они покорно шли за ней.
А она? Что она делает не так? Она привлекала мужчин, но никого не хотела удержать… если не считать самого неподходящего. Самого опасного.
Она потерла ноющие виски. О, как она может помышлять о подобном безумии?
Она в порыве ненужной предосторожности заперла дверь в свою одинокую спальню. Еще три дня она просто не выдержит! Уж это несомненно!
К тому времени как она разделась и умылась, у нее созрел новый план. Ей вовсе не обязательно оставаться в Донкастере так долго. Сара и миссис Маккафери прибудут послезавтра. А Оливия тем временем отправится в Шотландию, чтобы готовить дом к приезду матери. Некоторые части Берд-Мэнора были закрыты и не использовались уже много лет. Так что ей предстоят воистину геркулесовы подвиги. А значит, больше причин поскорее пуститься в путь.
С утра пораньше Оливия уведомила мать о перемене в планах.
— Откуда такая спешка? — воскликнула Августа. — Не понимаю тебя, дитя мое.
— О, матушка, ты и не заметишь моего отсутствия, и не делай вид, что это не так.
