— А что будет с Риком Россом? — спросил я. — Оставите его на месте, пусть потеет?
— Я поговорю с Тони, — сказала Алекса. — Придумаем что-нибудь и для него. Запомни, у тебя есть один день!
Глава 26
— Твоя машина останется здесь. Нам недалеко, — сказала Алекса, когда Офелия ушла. — Сейчас мы кое с кем встретимся.
— Нельзя, чтобы нас с тобой видели вместе.
— Заткнись. — Она поцеловала меня в губы, вышла и захлопнула дверцу.
Я услышал, как она садится на водительское место. Через минуту «маленькая Швейцария» выехала со стоянки. По пути я размышлял: моя жизнь зависит от того, удастся ли агенту Лав за ночь устроить свою подсадную утку в агентство недвижимости «Двадцать первый век». Но для того чтобы они клюнули на наживку в виде Сами из Майами, одного дня мало. Я решил сделать вид, будто согласен с Алексой и через день сворачиваюсь. Ну а там видно будет. Попробую затаиться и еще денек-другой потянуть время.
В одном Алекса и Офелия правы. Спасая жизнь людей, я сильно навредил себе. И когда защищал Рокки, и когда предупредил ФБР о засаде на «калек». Алекса и Офелия понимают, что я хожу по лезвию бритвы. Какое-то время придется плыть по течению. Посмотрим, куда оно меня вынесет!
Минут через двадцать грузовик остановился. Алекса заглушила двигатель, открыла заднюю дверцу и приказала:
— Иди за мной!
Когда я вылез, сразу же понял, где мы находимся. Она привезла меня в «Малибу-Бич-Инн», роскошный современный отель, построенный на полоске пляжа, который называют «пляжем миллиардеров». Естественно, те, кому по карману останавливаться в таких дорогих апартаментах, имеют право делать все, что угодно.
Следом за Алексой я зашел в номер двадцать шесть. Она открыла дверь ключом, который достала из сумочки, и поманила меня за собой. Номер оказался потрясающим, у нас даже был отдельный балкон с видом на океанские просторы.
Вдруг я увидел сына. Чуч стоял, прислонившись спиной к стене. Я невольно залюбовался им. Какой он высокий, красивый! Когда я вошел, мальчик смутился. Ему явно было не по себе.
— Скажи ему! — велела Алекса.
— Но ведь…
— К черту начальство! — перебила она. — Семья рушится не у Тони Филосиани, а у нас. Так что расскажи ему все!
— Что именно? — Очевидно, Чуч по-прежнему пребывал в неведении насчет того, что происходит, и понятия не имел, зачем мать его вызвала.
Понимая, что на него сильнее подействует мой рассказ, Алекса до сих пор не просветила сына. Но я лишился дара речи. Стоял и молчал.
— Твой отец не совершал ничего из того, что ему приписали, — наконец выпалила Алекса. — Все было подстроено с моего ведома и согласия. В Хейвен-Парке он принимает участие в секретной операции. Рискуя жизнью, он пытается вывести на чистую воду тамошних продажных полицейских и городские власти. Ты понимаешь, его могут убить… Я не хочу, чтобы он погиб до того, как вы помиритесь! В общем, вы тут поговорите, а я пока посижу в другой комнате… — Она встала и вышла.
Я вывел сына на балкон. Волны набегали на скалы и пенились, закрывая от нас фонари на пляже отеля. Я рассказал Чучу обо всем, что произошло, — как мы все подстроили. Объяснил, что я в жизни не видел женщину по имени Тиффани Робертс. И упомянул о приказе шефа Филосиани держать сына в неведении.
— Папа, да я бы в жизни никому ничего не сказал! — воскликнул Чуч, когда я замолчал.
Мне показалось, что недоверие оскорбило его.
— Почему они решили, что я болтун, который способен поставить под угрозу твою жизнь? — спросил сын.
— Потому что они тебя не знают.
Чуч помрачнел.
— Папа, извини за то, что я тебе наговорил.
Он встал и потянулся ко мне. Мы обнялись.
— Хочешь, я подниму тебе настроение? — сказал я чуть позже. — Я бы очень огорчился, если бы ты тогда повел себя по-другому.
Через десять минут к нам присоединилась Алекса; мы говорили о мелочах, о повседневных вещах. Сын рассказывал об учебе, о футболе. Мы спросили, на какие предметы записалась его подружка Дел. Приятно было хотя бы ненадолго забыть о Хейвен-Парке. Как же приятно снова было оказаться вместе, стать одной семьей!
— Учти, пока операция не закончится, о папе никому нельзя рассказывать! — предупредила сына Алекса. — Даже Дел!
— Мама, ты что?! Думаешь, я способен поставить под угрозу папину жизнь — из-за чего бы то ни было? Да я лучше умру!
Я ни на минуту не усомнился в искренности сына.
Через час после того, как Чуч уехал, мы с Алексой занялись любовью. В последние дни на меня навалилась такая тоска, я чувствовал себя таким опустошенным… Наша любовь наполнила меня, очистила и возродила к жизни. Потом мы снова вышли на балкон и сели рядом в кресла, держась за руки.
— Помнишь Арубу? Там ты тоже работал под прикрытием и тоже разоблачал продажных полицейских… — сказала Алекса.
— Конечно. Тогда я думал, что потерял тебя!
Тогда, еще до нашей женитьбы, мы с ней вместе занимались делом черных обменников. Через сеть мексиканских обменных пунктов отмывали деньги крупные компании, связанные с колумбийскими наркобаронами. Чтобы проверить меня, шесть продажных копов приказали мне расстрелять Алексу. Мы инсценировали расстрел, Алекса надела кевларовый бронежилет. Я нажал на спусковой крючок, но не знал, что мерзавцы зарядили мой автомат бронебойными пулями. Целых две недели я думал, что убил ее. Потом мне пришлось долго восстанавливаться после глубокой депрессии. Но мы оба остались живы.
— Я все время твержу себе: сейчас все далеко не так плохо, как тогда. — Она улыбнулась. — Уж если мы через то прошли, значит, мы пройдем через что угодно.
Но Алекса еще не была в Хейвен-Парке и не видела тамошних порядков. Взятки, крышевание, круговая порука… Они не остановятся ни перед чем, лишь бы сохранить свой «принцип самообслуживания».
Я держал за руку жену, любовался пенными фонтанчиками прибоя и гадал: удастся ли нам с ней снова выжить?
Глава 27
Мне очень хотелось провести с Алексой всю ночь, но я не мог: время поджимало.
Она отвезла меня в Санта-Монику, остановилась у пирса и снова зашла ко мне в кузов. Мы обнялись и поцеловались.
— Больше я никогда не соглашусь ни на что подобное, — сказала она. — У меня уже нет сил…
— Мысль, конечно, интересная, — ответил я, — но позволь тебе не поверить. Ты согласишься, потому что такая у тебя работа.
В отель при казино я вернулся в четвертом часу ночи. Поднялся в номер, завел будильник на семь утра и заснул.
Следующий день прошел впустую. Приехав на работу, я узнал, что Алонсо на целый день вызвали в суд для дачи свидетельских показаний. Лейтенант Иствуд снова отправил меня просиживать штаны в дежурную часть.
