сам об этом попросил…
— Просто Арис… ну, всегда был сверху, мне это не нравилось и… — Мири прочистила горло. — В общем, ты понял. Он считал, что унизительно для мужчины быть снизу.
Неожиданно для нее Езус рассмеялся.
— Идиот, что я могу сказать, — вздохнул он, замолкнув. — Мужчина остается мужчиной всегда, если, конечно, вообще является таковым. Нет ничего унизительного, если его объезжает красавица.
Красавица? У Мири порозовели щеки сначала от удовольствия, затем от смущения, когда Езус поднялся с кровати и начал раздеваться. Он не требовал от нее того же самого, не торопил.
Когда Езус предстал перед ней полностью нагим, это вдохновило и ее. Сев на постели, Мири расстегнула поясок и, приспустив верх хитона, приподняла бедра, чтобы скинуть его совсем, заодно подцепив и сандалии.
От пристального внимания Езуса она зарделась еще больше, однако затем набралась храбрости и опустила взгляд на… гм, аргумент. Он был очень даже весомым и твердым, доказывавшим мужской интерес. Это немного подкрепило ее уверенность в себе.
И еще больше Мири вдохновилась, когда Езус присоединился к ней в постели, больше не накрывая ее собой. Он лег рядом прямо так — поперек кровати. Они оказались лицом к лицу и, наконец, соприкоснулись обнаженными.
Сначала в их касаниях было мало эротизма, лишь изучение друг друга, но затем он появился. Мири и сама не заметила, как осмелела окончательно, дотрагиваясь до плеч Езуса, вырисовывая кончиками пальцев узоры на его груди и поглаживая шрамы. Вскоре она уже вовсю гладила его плоские соски и жесткие волосы внизу живота, водила ладонями по рельефам мышц.
Езус в долгу не остался. Прикосновения его становились все более откровенными, и в итоге он пробрался пальцами к влажным складкам между ее ног. От болезненной откровенности этих ласк Мири замерла, тяжело дыша.
С этого мгновения Езус больше не берег ее скромность и гладил, проникал, иногда даже сжимал чувствительную плоть, но боли не причинял и не делал ничего сверх этого. Иногда, разве что, он целовал ее то в шею, то в мочку уха, то в уголок рта — все так же, улыбавшимися губами.
Мири чувствовала, как внутренняя сторона ее бедер намокает от скользкой смазки. Непроизвольно она сама начала подаваться навстречу его руке в поисках удовольствия и последующего облегчения.
Вцепившись в Езуса, Мири замерла, вся напряглась в преддверии разрядки. Он тоже не двигался, и лишь его пальцы порхали у нее между ног.
До пика наслаждения ей оставалось всего ничего, когда Езус внезапно убрал руку. Мири протестующе вскрикнула, лишенная блаженства за несколько мгновений до наивысшей точки.
Однако очень скоро разочарование сменилось предвкушением — он закинул ее ногу на свое бедро, чтобы открыть себе путь. Поначалу Мири сомневалась, что в этой странной позе у них что-то получится, но Езус, кажется, знал свое дело.
Он впрямь знал, судя по тому, как легко проник в нее. Как и в прошлую их близость, она готова была принять его, только теперь, заранее не получив облегчения, жаждала этого еще больше.
А затем Мири потеряла способность мыслить, утопая в тягучем, горячем возбуждении. Она могла лишь цепляться за плечи Езуса и подаваться бедрами ему навстречу, чтобы потереться о низ его живота самой чувствительной точкой на своем теле.
Гамму ощущений идеально дополняли тепло Езуса, его крепкая хватка. Но особенно — его дыхание. Шумное, тяжелое, овевавшее ее макушку и выдававшее крайнюю степень желания. Пальцы ее то и дело соскальзывали с его плеч из-за выступившего на них пота…
Еще минута, и Мири снова напряглась в преддверии разрядки, которая обещала быть в разы сильнее первой, упущенной, благодаря чувству наполненности и толчкам, становившимся все грубее.
Это ей и требовалось. Прежде чем содрогнуться от удовольствия, Мири услышала как и в прошлый раз:
— Полетела птичка…
Одной рукой ухватив Мири за ягодицу, Езус удержал ее, содрогавшуюся, чтобы не дать ей случайно разделить тела. Лишь когда она затихла в блаженной истоме, он задвигался резче. Один толчок, второй, третий, и Езус глухо застонал, вздрогнул. А затем расслабился, погружаясь вместе с Мири в теплое послесвечение удовольствия.
— Все хорошо? — наконец, спросил он.
Такой простой вопрос, но от него на ее глаза едва ли не навернулись слезы, так много он для нее значил. Езус искренне беспокоился за нее, даже когда получил все то, чего мужчины хотят от женщин.
— Просто прекрасно, — дрожащим голосом заверила Мири, прильнув к его груди.
Судя по тому, как крепко Езус обнял ее и прижал к себе, он заметил неладное, но вопросов задавать не стал, за что она была ему особенно признательна.
В его объятиях Мири почувствовала себя очень довольной и защищенной. Дело было не в том, что Далмата в данную минуту уже опускали в огонь Наар Динур. Дело было в Езусе, в его близости. С ним ей ничего не было страшно.
Более того, ей даже закралась в голову крамольная мысль, что зависеть от него будет не так уж плохо. Может, и впрямь стоит нежности и заботы росток тех чувств, которые зародились между ними. Езус ведь рискнул ради нее, причем рискнул многим. Что если теперь настала ее очередь рисковать?
Глава 22
Как и предрекал Езус, Лаэрт оправился довольно быстро и уже через пару дней сумел предстать в тронном зале на новом судебном процессе. Мири с Езусом уже направлялись туда, но только вышли из покоев, как обнаружили, что их в коридоре уже ждут.
При виде Прии Езус нахмурился, хоть к мечу и не потянулся. Эта женщина помогла ему спасти Мири, однако же учитывая ее странное поведение после смерти Далмата и показания на суде, она по-прежнему не вызывала у него никакого доверия.
По тому, как Прия заломила руки и отвела глаза, было ясно, что она хочет поговорить о чем-то не очень приятном.
— Мириам… — начала она. — Можно тебя на минутку? — несмотря на свой вопрос, смотрела Прия на Езуса, словно спрашивала разрешения у него. Значит, не такая уж глупая баба.
— Мири? — спросил он, давая понять, что решение принимать ей.
В конце концов, в свете новых фактов Анзу вполне мог оставить земли в ее владении, и в таком случае ей придется бывать в Патрии. Бывать или даже жить… ведь Мири и впрямь могла вернуться домой, раз там ей теперь больше ничего не угрожало.
Она так и не решила, хочет ли отправиться с Езусом на Седьмой круг и посмотреть, куда заведет извилистая тропка их отношений. Он не торопил
