их связь была только развлечением, то Инло ненавидела его за это.
А если он в самом деле любил сестрицу, то она ненавидела его еще больше за трусость!
Она двинулась к двери и услышала над ухом тихий вздох.
– Раз в пять дней, – раздался голос Цинси. – Раз в пять дней я несу караул. Если тебе что-нибудь понадобится, можешь прийти в комнаты охранников и спросить меня!
Вэй Инло остановилась на мгновение, затем подошла к двери и потянулась ее открыть. С другой стороны послышались сильные удары. В дверь забарабанили, и раздался голос тетушки Фан:
– Открывайте! Откройте мне!
Вэй Инло удивилась и, обернувшись, обменялась взглядами с Цинси.
Юноша и девушка, не состоящие в браке, наедине в одной комнате – повод для грандиозного скандала, от такого не отмоешься, никакие оправдания не помогут.
Цинси собрался что-то сказать, но рот ему внезапно зажала девичья рука. Вэй Инло прошептала одними губами:
– Делай, как я скажу.
Тетушка Фан продолжала колотить в двери, неожиданно те распахнулись и на тетушку упала бамбуковая корзина, а затем, не дав опомниться, обрушились удары рук и ног. Раздался гневный и одновременно испуганный голос Вэй Инло:
– Преследуешь меня? Вот так, поделом тебе! Бесстыдник! Проходимец!
– Прекрати! Пусти! – Тетушка Фан изо всех сил пыталась освободиться. – Вэй Инло! Ты спятила! Прекрати немедленно! Кто-нибудь, на помощь, помогите!
Подоспевшие на крики служанки кинулись их разнимать.
Тетушка Фан сняла с головы корзину и с черным от гнева лицом воззрилась на Вэй Инло:
– Инло, ты совсем спятила! Руку на меня поднять посмела?!
Девушка ахнула, лицо ее потемнело пуще тетушкиного:
– Тетушка? А? А как? Как вы-то там оказались?
Она не стала ждать, пока тетушка Фан придет в себя, и сразу бухнулась на колени и со слезами заголосила:
– Тетушка, прошу вас, выслушайте меня! Я где-то обронила платок и хотела его найти. Но тут кто-то начал преследовать меня – не знаю, был ли это возжелавший страсти евнух или стражник, который замыслил недоброе. Я так испугалась, не знала, как быть, вот и спряталась в кладовой. А тут и вы подоспели, какое счастье!
И она продолжила плакать.
– Возжелавший страсти евнух или стражник, который замыслил недоброе? – Тетушка Фан, несмотря на весь свой гнев, не могла не улыбнуться. – Не мели чушь, неужели ты меня не узнала? Хочешь сказать, что у меня голос как у мужчины?
– Но я правда очень испугалась. – Плечи Вэй Инло задрожали, будто она сильно убоялась. По ее щекам безостановочно текли слезы, и девушка вытирала их рукавами. – Не сразу смогла различить. Прошу вас, тетушка, простите меня…
– Посмотри, что ты натворила. – Тетушка Фан закатала рукава, показывая синяки, которые ей оставила Инло, и строго спросила: – И как, по-твоему, я могу тебя простить?
Инло сочла за лучшее сразу же низко поклониться ей:
– Я готова принять любое наказание тетушки Фан.
На том дело и завершилось. Вэй Инло хоть и была наказана, но только за то, что побила тетушку Фан, не узнав ее. А поскольку сама Фан была очень жадной до денег, то Инло откупилась довольно увесистым взысканием и парой символических ударов палками.
Всяко лучше, чем быть пойманной наедине с молодым стражником.
«Все-таки не зря Цинси зовется батыром, сообразительный и быстрый, сумел тайком улизнуть под общий переполох, который я устроила, – Вэй Инло лежала на животе на кровати. Мазь помогала мало, жгучая боль от ударов не давала заснуть. – Но кто же все-таки нас выдал?»
Лунный свет проникал в комнату через открытое окно и падал прямо на изголовье кровати. Девушка засунула руку за пазуху, на ощупь отыскала маленькую плетеную подвеску[61], поглядела на нее при свете луны.
– Я неплохо продвинулась, – прошептала Вэй Инло, тепло глядя на подвеску. – Сестрица, спустя столько времени я все же нашла зацепку.
Картина – такая яркая, словно все произошло вчера, – всплыла из глубин памяти.
Та ночь была ветреной, как и все предыдущие, а на небе виднелось много звезд. Инло положила голову на колени Иннин и смотрела, с какой легкостью сестрица работает, умелыми и ловкими движениями сплетая подвеску в виде цветка сливы.
Украшение отправилось вместе с сестрицей во дворец, но обратно не вернулось.
И вот сегодня, в пылу драки, подвеска выпала из одежды тетушки Фан.
«Тетушка, – думала Вэй Инло, сжимая подвеску в ладони. – Как же так вышло, что у вас оказалась подвеска сестрицы?»
Глава 20
Раскрытый секрет
– Сестрица Чжилань.
Чжилань обернулась и увидела идущую к ней девушку. Та двигалась излишне плавно и томно.
С таким лицом и телом она легко снискала бы славу певички в борделе или наложницы в доме какого-нибудь богача, но она была служанкой во дворце, а потому такая манера казалась неуместной, к тому же легко могла вызвать раздражение у других.
– Ты кто? – равнодушно спросила Чжилань, окидывая ее взглядом.
– Я Цзиньсю, из вышивальной мастерской, – поспешила представиться та, поднимая поднос, на котором лежало аккуратно сложенное платье зеленого цвета. – Матушка Чжан наказала мне отнести новый весенний наряд.
– Ага, – кивнула Чжилань, – поставь сюда.
Но Цзиньсю не хотела уходить с пустыми руками. Нарочито медленно поставив поднос, она пустила в ход лесть:
– У всех служанок одинаковая одежда, но, сестрица, на тебе она смотрится куда красивее, чем на остальных. Гляжу на твои рукава и любуюсь – такие красивые вышиты цветы, сразу видно, что ты очень искусная.
Чжилань улыбнулась. Хоть форма у всех и была одинаковой, отличия все же имелись. У некоторых, особенно обладавших хоть каким-то статусом, рукава были расшиты различными узорами, которые показывали их положение в иерархии слуг в целом. У Чжилань на рукавах красовались цветы персика с маленькими тычинками, только вышивала она их не сама, а поручила младшей служанке-вышивальщице.
«Как же там ее звали, кажется… Инло?»
– Куда искуснее нашей первой мастерицы Инло, – улыбаясь, продолжила Цзиньсю. – Кстати о ней. Инло у нас не только прирожденная мастерица, но и очень смышленая. Если бы не она, мы бы ни в жизнь не узнали столько о сиропе из мушмулы!
Чжилань уже устала от ее общества и собиралась было отправить девушку прочь, как вдруг резко обернулась и спросила:
– Что ты сказала? Сироп из мушмулы?
– Ага. – Цзиньсю изобразила святую простоту. – Инло тогда, во дворце Юнхэ, рассказала, что в детстве по ошибке наелась молодых листьев мушмулы, так мы и узнали, что они ядовиты
