самый щедрый подарок в моей жизни, — смотрела я ему в глаза и гладила колючую щеку. — Ты сделал мне самый лучший подарок. Ты это знаешь?
— На то и был рассчет. Что тебе понравится. Я рад, что угодил.
— Ха-ха-ха… — смеялась я от осознания, что "деньги есть". Можно теперь не страдать от неизбежности. Из-за неопределенности. А напротив знать, что на счету есть круглая сумма. И можно не опасаться, что завтра будет нечего есть. Теперь я даже такси могу нанять, если придется что-то везти на почту, например. — Спасибо.
Я протянула руки и крепко его обняла. Как будто это последний раз, когда мы видимся. И мне выпала такая возможность. Я была просто без ума от этого мужчины. И игнорировать свою привязанность к нему было невозможно.
Вот оно и произошло. Случилось именно то, о чем я размышляла. Он перешагнул черту — Руслан совершил поступок, после которого я буду ему должна всю жизнь. Теперь я не смогу его отпустить. И буду чувствовать вину, что не способна отплатить ничем, кроме любви. К его бескорыстности и доброте. Нормальной человеческой доброте. Нормальной человечности.
— Я не могу тебе помочь иначе. Не могу решить твоих проблем, — говорил он, понимая мою грусть. — Я не могу сделать так, чтобы твой муж вернулся. Или ноги снова стали ходить. Но я могу тебе помочь деньгами. Денег у меня достаточно. Это не такая уж большая сумма. Но уверен, что для вас — тебя и Ромы — это очень важно. И я буду рад, если буду знать — что вы можете жить нормально хоть какое-то время. А если деньги кончатся — можешь мне позвонить. — Он достал из кармана визитку, там был указан его номер. — Можешь просто написать — и я отвечу. Не хочу на тебя давить и мозолить глаза. Но если нужна помощь — пиши или звони. Я обязательно помогу. Ну или постараюсь чем-то помочь. Будь то деньги или немного грубой физической силы для ремонта старой сантехники.
Я засмеялась. Он все же может это делать — может быть смешным. Руслан не лишен чувства юмора. Просто он специфичен, надо понимать. И я, как мне кажется, отлично его понимаю.
— Пока.
Он привычно кивнул и подарил мне прощальную улыбку.
— Пока. Хорошего дня. Побалуй чем-то сына. Закажите суши на дом или пиццу. Я уверен, что ему это понравится.
12
Руслан
Неожиданно для себя, я начал влюбляться в это лицо. Эти загадочные зеленые глаза. В этот чистый хрустальный смех, в эти сильные, но по-прежнему тонкие, изящные руки. В ее алые губы. И вообще все, что было связано с Томой. Этой необыкновенной девушкой, которая свалилась на меня из ниоткуда. Ведь вероятность того, что мы могли столкнуться, была почти нулевой. Один шанс на миллион. И все же мы столкнулись. Буквально. Она врезалась в меня и хотела сбежать. Но от судьбы не убежишь. И вот в ее жизни появился я.
Сперва это казалось совсем необязательной прогулкой. Мы просто болтали, шутили, смеялись над ее шутками и делали неловкие лица после моих. Но между нами всегда было оно — тепло. А еще невидимое глазу притяжение. Меня к ней тянуло. Хотелось побывать у нее дома снова. Или куда-то пригласить. Я дал ей денег, предложил не экономить и просто покупать все, что им нужно с ребенком. Ведь мальчику нужны и модная одежда, и нормальные школьные принадлежности. И теплую обувь на зиму пора бы купить. И здоровую еду. Белок, опять же. В семье растет мужчина.
Не знаю, почему я так серьезно озаботился их благополучием. Но выбить эту навязчивую мысль из головы я уже не мог. Ведь на следующий день, решив вопрос с надоедливым ревизором, я опять поехал тем маршрутом. Мне туда не надо было, но я все равно сделал крюк и проехался медленно вдоль линии панельных многоэтажек.
Катился на первой передаче и высматривал то ли Тамилу. То ли ее славного малого. Ведь я понимал, что это семья, а не отдельный человек. Тут нужен тонкий подход. И чтобы сразу комплексный. Я ведь заметил, как резко и властно реагирует Тома на беседы о Ромке. Стоило мне хоть намекнуть, что мальчику нужен пример и наставник, как мать ощетинилась и стала колоться.
Волчица защищает своего волчонка.
— А вот и сам волчонок, — выдохнул я через открытое окно — облачком пара в холодное утро. — Летит без задних лап. Несется.
Рома выбежал из подъезда и привычно помчался к остановке. Он снова опаздывал, как и говорила Тома. Тянул до последнего и позволял ситуации почти что выйти из-под контроля. Рискованный подход. Я такого не одобряю. И на месте пацана вышел бы заранее.
Но Рома был не таков. Он вышел слишком поздно. И не успел.
— Эй! — крикнул он вдогонку, но это не дало результата. — Задержите автобус, пожалуйста!
Но этот слабый и все еще писклявый зов никто не заметил. Двери закрылись, водитель нажал на педаль — и маршрутка отчалила, оставив паренька одного. На пустой остановке. Всего запыхавшегося и растерянного. Было очевидно, что он опоздает в школу. И от матери теперь влетит за такое. Ведь она сама предупреждала его не раз — выходи заранее.
Сказав упрямому ребенку мысленное "спасибо", я подкатил к остановке на хорошей машине. Еще вчера он меня далеко послал в подобной ситуации. Отказался садиться в салон. И сделал, в общем-то, правильно. Хорошее решение. Но сегодня ситуация изменилась.
Все перевернулось вверх дном — Рома был в отчаянии. А я принялся действовать.
— Здорово, пацан, — сказал я, свесив локоть над дорогой. Хитро подмигивая, осмотрел этого школьника с ног до головы. Одежда была не новой. Думаю, что Тома покупала ее в секонде или через интернет на барахолках. Сама ремонтировала, сама перешивала. Это заметно даже для такого дилетанта, как я. — Как твои дела?
Рома подтянул шлейку портфеля, поднял подбородок выше и гордо ответил:
— Нормально.
— Ты уверен?
— Уверен. А вам чего? Мистер Маньяк…
— Я не Мистер Маньяк. Хорош меня так называть. В твоей ситуации я был бы повежливей.
Я посмотрел на часы и сделал вид, что очень спешу. Начал медленно поднимать стекло в водительской дверце.
— А чего это я должен вам кланяться? Развы мы с вами знакомы?
Я остановил подъем стекла и задал прямой вопрос:
— Ты разве не опаздываешь в школу?
— Нет.
— Нет? — удивился я дурацкому ответу. — А разве это не твой автобус уехал полминуты назад?
— Какой автобус?
Рома сделал
