Женщина, судя по всему, посчитала этот вопрос незначительным и почти моментально подписала указ, дающий мне полное право на выкуп обанкротившегося банка семьи Фэн. Как только документ оказался у меня в руках, я сразу решил заняться этим вопросом.
Встреча с представителями дворца оказалась удивительно краткой и лишённой излишних церемоний. Всё прошло строго по протоколу. Меня проводили в небольшую комнату с высокими потолками, где за массивным деревянным столом сидел чиновник среднего звена. Его лицо, не выражающее никаких эмоций, словно этот человек ежедневно проводил десятки подобных встреч, и каждый новый посетитель для него был лишь очередной бумагой, которая требовала подписи, поднялось вверх, он увидел меня и снова опустил его вниз. Просто придаток к системе, без своего мнения и желаний.
— Ваше разрешение. — Сказал он, протягивая бумаги, аккуратно лежащие в сторонке. — Императрица подписала его этим утром.
Я принял свиток с печатью императорской семьи и коротко кивнул в знак благодарности. Внутренне я был готов к долгой процедуре, может быть, даже к неделям ожидания, но всё прошло почти мгновенно. С такой скоростью можно было подумать, что это вообще не имело значения для правящей семьи, и немного подумав, я склонился к мысли, что это правда. Что для них такое мелкое событие? Всего лишь росчерк пера, который тем не менее даст мне шанс на возвышение. У Императрицы сейчас голова забита совершенно другими вопросами, сама их власть под угрозой, что им какой-то обанкротившийся банк.
Покидая дворец, я в который раз размышлял о семье Фэн. Их история стала для меня чем-то вроде символа того, как некогда великие семьи падают под ударами прогресса. Они жили по старым традициям, десятилетиями поддерживая ремесло, передаваемое из поколения в поколение. Ручное производство сельскохозяйственных инструментов приносило им хорошие деньги. Каждая лопата, каждые грабли, которые они производили, скупались и не задерживались на складах.
Но время не щадит никого. С развитием индустриализации и механизации, их изделия стали никому не нужны. На рынок пришли машины, которые могли выполнять ту же работу, что и ручные инструменты, но в десятки раз быстрее и дешевле. Семья Фэн, несмотря на все свои усилия, не смогла адаптироваться к новым реалиям. Они попытались уйти в нишу премиального производства, делая акцент на высоком качестве и уникальности своего товара, но спрос оказался слишком мал, а конкуренция, слишком велика.
Я вспомнил, как лет семь назад видел их продукцию на выставке. Изящные, почти ювелирные изделия, каждая деталь которых была выполнена вручную. Однако это уже был не практический инструмент для работы, а больше предмет роскоши. Что-то, чем можно похвастаться, но что редко используется по назначению. В итоге, несмотря на все попытки, они оказались на грани банкротства. Их банк, который должен был стать опорой для развития бизнеса, превратился в обузу, которую они больше не могли нести.
Моё предложение о сделке было для них спасением, банк мне был нужен для реализации собственных задач, а они не могли просто так закрыть его. На это тоже требовалось разрешение императорской семьи. В итоге, вся их невеликая прибыль уходила на поддержание его на плаву.
Однако внутри меня всё же оставалось чувство сожаления. Я понимал, что для них этот банк, был не просто финансовым учреждением, это была часть истории семьи, её наследие. Теперь им предстояло с этим проститься, как и со статусом одной из больших семей, которым позволено было принимать участие в финансовой системе государства. Условия рынка и реальность не оставляли им выбора, а мне не оставляли возможности быть сентиментальным.
На юг Китая, где находилось их имение, я добирался самолётом. Что машина, что поезд — пришлось бы потратить слишком много времени. Маленькие города у моря, где располагались филиалы банка, представляли собой совсем другой мир. Это скорее были большие деревни, пусть и с миллионным населением. Здесь не было сверкающих витрин и бурлящих потоков людей. Всё казалось более размеренным, почти застойным. Городок встретил меня тихими улицами, с редкими прохожими. Не то, что можно назвать процветающим местом, но здесь всё ещё ощущалось какое-то своё, особенное спокойствие. Да и эта атмосфера, к моему удивлению, показалась мне даже чем-то приятной.
Меня встретили в аэропорту — скромный представитель семьи Фэн, мужчина лет пятидесяти, одетый по всем местным традициям, сдержанно поклонился и с мягкой вежливостью пригласил меня следовать за ним. Я знал, что семья находится в трудной ситуации, и потому было важно держаться с ними тактично, без лишнего давления. Всё, что я собирался сделать, это помочь им завершить сделку, от которой они уже не могут отказаться. Но ощущение того, что они видят во мне спасителя, не оставляло меня с тех пор, как я получил разрешение на покупку банка от Императрицы.
— Мы рады, что вы согласились встретиться лично. — Говорил мужчина, ведя меня по улочкам, которые с каждой минутой становились всё более узкими. — Наша семья долгое время боролась за сохранение наследия, но, как вы понимаете, времена меняются, и мы уже не можем справляться с новыми вызовами.
Его голос прям сочился смесью грусти и смирения. Я знал, что Фэн держатся из последних сил, и что им больше не справиться без серьёзных вложений. Сама мысль о том, что они в один момент не смогут платить по счетам и обанкротятся, стала для них настоящей катастрофой. Позор семьи, не сумевшей удержать наследие, тенью отброшенный на их умерших предков. Единственный выход для них состоял в том, что им просто жизненно необходимо было отбросить всё лишнее, оставив только самый минимум для выживания в надеже на то, что следующее поколение сможет вновь вознести славу рода наверх.
Когда мы подошли к резиденции семьи Фэн, передо мной предстало небольшое, старинное здание, выложенное серым камнем. Строение явно помнило лучшие времена, когда эта семья ещё пользовалась большим влиянием и богатством. Сейчас же оно выглядело потрёпанным временем и скорее напоминало музей, застрявший в прошлом, как и весь их бизнес. Но несмотря на внешнюю неказистость, внутри всё сверкало чистотой. Люди, живущие здесь, не сдались и старались сдержать удар судьбы.
— Рады видеть вас в нашем доме. — Первой заговорила пожилая женщина, которая, видимо, была старейшей в семье. Пусть её лицо и украшали глубокие морщины, но глаза всё ещё были живыми, и в них я отчетливо видел желание спасти то, что они так долго строили. — Мы так благодарны, что вы приехали. Это было бы невозможно без разрешения Императорской семьи.
Я слегка наклонил голову, принимая
