и поднимая руку вверх. Зал кричал, аплодировал, на лёд летели игрушки, как маленьким девочкам. Столько радости Беспалов еще не испытывал. Он сделал абсолютно все, что мог! Нет недосказанностей, недокрутов… Просто всё.
— Спасибо, мама!
Это был совершенно чистосердечный крик в воздух с закрытыми глазами и широченной улыбкой. Не спасибо тренерам, это он скажет лично. Спасибо маме. За то, что поверила.
Стоит ли говорить, что это попало на камеры и женщина, сидящая по другую сторону экрана умылась слезами еще сильнее?
Сидя в КиК Артём не переставал улыбаться. Рядом Роман, Денис Русланович стоит за кадром, хоть встретил Артёма объятиями и похвалой. Беспалов тяжело дышит, пытаясь прийти в себя после проката.
— 186.26! — у Артёма буквально выкатились глаза. СКОЛЬКО?! ЗА ПРОИЗВОЛЬНУЮ?! Сердце ёкнуло, а через секунду на экране показали и общий балл.
Беспалов закрыл лицо руками, опускаясь на колени. Глаза непроизвольно намокли, а руки затряслись. Это его личный рекорд. 292.64 в сумме!
— Артём! — Денис Русланович не сдержался, подходя к нему и крепко-крепко обнимая, поглаживая по голове. Камеры успевают захватить буквально пару секунд того, как Артём плачет, но успевают и это еще больше доводит его маму. Нет, им срочно нужно поговорить!
— Я горжусь тобой, — шепчет он в макушку своему спортсмену, а тот лишь кивает. И не может поверить своим баллам. Он это сделал.
Нет, это точно сон!
Увы, Денис Русланович не мог долго побыть со спортсменом, которого облепили сокомандники. И девочки, и пары, и его звонящий постоянно телефон. Через одного спортсмена шёл Паша и тренер поспешил к нему. Конечно, с ним и так говорила Анна Павловна. Это было без сомнений.
— Ты и так все знаешь… — да уж, речь тренера просто отличная, — Порви их всех.
Паша кивнул. Они действительно уже разговаривали до этого. Павел прекрасно понимал, что его программа слабее, чем программа Артёма и, тем более, Тимура. И его целью было показать просто эмоции. Самое эмоциональное, как говорится, Олимпийское, выступление. Настрой присутствовал, страх отсутствовал, но радующийся Артём как-то… сбивал.
Тимур этого не слышал. Не знал, что выходит Паша, не знал, что уже откатал Артём. Он прыгал в коридоре, один за одним делая тройные прыжки. Не четверные, потому что нога не позволяла сейчас этого делать. Ноги гудели от напряжения, кофта сборной лежала на полу, пока он в одной чёрной обтягивающей спортивной форме пытался отработать все.
— После феерического выступления Артёма Беспалова мы уже вот-вот вновь увидим Павла Пантелеева с его произвольной программой. Надеемся, спортсмен настроен и готов показывать высший класс. В произвольной программе заявлено три четверных прыжка. Посмотрим, как наш Паша их исполнит. Напомним, Произвольная программа у нашего спортсмена под трек Jay Smith — Bad Romance.
— Павел Пантелеев, Российская Федерация!
Паша выехал на лёд, улыбаясь зрителям и судьям. Вот и всё, последний Олимпийский прокат. Его нет в списках на показательные программы, значит, в ближайшие дни он уезжает. Посмотрит на девочек и все. Домой, на родину, к семье.
Как же давно он не был там… все лёд, выдуманные надежды на первое место. Глупо, ведь всегда впереди будет Тимур. А теперь и Артём. Конечно, нет, карьеру Паша не закончит. Слишком рано. Но до следующей Олимпиады он точно не дотянет, да и, если честно, не собирался.
Музыка.
Анна Павловна начинает молиться себе в руки, наблюдая за знакомыми отточенными движениями. Эта произвольная программа была нечто большим, чем просто катание. Она была посвящена сестре парня, которая сейчас боролась с болезнью и не могла даже позвонить ему, чтобы поговорить. Зато могла посмотреть на его выступление по телевизору. И Пантелеев искренне надеялся, что это даст ей сил бороться дальше. Бороться до конца.
Четверной флип.
Тройной тулуп.
Как даёт сил ему.
Паша единственный из парней делал элемент, который считался женским — заклон. И именно сейчас он показывал уверенное его исполнение.
— Я ничего не пропустил? — на трибуны сразу за Сашей плюхнулся Артём, уже переодетый в спортивную форму. Ребята, хоть уже и поздравляли его, но все равно улыбнулись и мотнули головой, мол, не пропустил.
Четверной риттбергер.
Он словно топит лёд своим горячим катанием, отдает всего себя. В конце он… растает?
«Этот лёд сегодня для меня. Этот шанс тоже. Так если я не выйду в топ, может и к черту это все?.. Я буду для себя. И катать так, как хочу я. С душой.»
Хореографическая дорожка была немного изменена, на что Анна Павловна вздернула брови. Самовольностей у Паши до этого не наблюдалось. Сейчас же он словно потерял контроль, отрываясь до последнего.
Тройной аксель.
— Он кайфует, — Денис Русланович не побоялся этого слова. Анна Павловна лишь кивнула, тяжело вздохнув. Как бы этот кайф от программы ему бы и не помешал, — Будьте спокойнее, Анна, ну что мы можем сделать сейчас уже? Кричать ему «хватит дурачиться?»
Тёмные волосы развиваются от ветра, который он сам же и создает своим быстрым катанием. Он словно рок-звезда на своем выступлении. Тонет в потоке музыки.
Тройной лутц.
Тройной тулуп.
Все идет слишком хорошо, но даже это его не смущает. Пашу уже ничего не смущает, ведь он действует просто из рефлексов. Внутри буря, буря страсти. Он заигрывает с каждым зрителем, подмигивает девчонкам на трибунах и именно с этого получает кайф. Его Олимпийский сезон подходит к концу. Это его последний прокат на Олимпиаде. Так почему бы не отпустить все и сделать шоу на льду?!
Четверной риттбергер.
Тройной аксель!
Не двойной, Паша сам даже не понял, как так получилось. Просто был на кураже.
— Тройной?.. — Саша очень удивилась этому. После четверного риттбергера, да еще и тройной аксель. Это почти как два четверных!
Артёма это задело, но он никак не прокомментировал. Как никак, его друг выступает. Надо проявить уважение и тоже повосхищаться. Хотя он сам видел, что Паша отпустил ситуацию и за медали не борется.
Тройной аксель.
Все, остался последний прыжок. Тоже тройной, но Паша все изменит. Он обязан прыгнуть четверной тулуп, вместо тройного! Просто потому что хочет, душа его поет, а тело двигается незаметно для него самого. Вращения получаются сами, легкими и быстрыми, прыжки приземляются как по волшебству. И все это волшебство, оказывается, давно жило внутри. Внутри него.
Четверной тулуп.
Сделал! Душа ликовала, последние секунды музыки дарили наслаждение. Все, это все. Он все выполнил!
И…
последний аккорд!
Паша оказывается в финальной позе на льду. Грудь тяжело вздымается, руки, поднятые вверх, слегка дрожат. И тем не менее, он сделал. Его Олимпийский прокат сделан!
— Боже
