что это выходит за рамки простого притяжения. Я прилагаю все усилия, чтобы всегда держать свои эмоции под контролем. Когда я был моложе, провел так много лет, не имея возможности их контролировать, что теперь стараюсь держать в узде всегда. Я подхожу ко всему аналитически. Твердые факты, веса и меры, данные и вероятности. Это инструменты, которые я использую, чтобы функционировать и принимать решения. Эмоции беспорядочны и приводят к срывам и ошибкам. Келси и моя реакция на нее только что перечеркнули все это. Я хочу заключить ее в свои объятия. Хочу видеть ее улыбку, слышать ее смех, и хочу занять ее сердце.
Когда она, наконец, замечает меня, прислонившегося к дверному косяку, она улыбается мне, и я чувствую, что сорвал джекпот.
— Оливер! Ты как раз вовремя! Я только что закончила все раскладывать по тарелкам. Можешь помочь мне перенести?
Я вхожу в комнату и направляюсь прямо к ней, когда она вынимает наушники из ушей и засовывает их вместе с телефоном в карман своих коротких шортиков. На столе уже стоят тарелки с едой, готовые к употреблению, но я хочу чего-то другого. Я вторгаюсь в ее пространство, заставляя ее двигаться, пока она не упирается спиной в стойку, и я обхватываю Келси руками, когда ее глаза расширяются от удивления.
— У тебя был напряженный день, вдобавок ко вчерашнему. Ты никуда не уходила, кроме как присмотреть за Гэвином, — говорю я ей, удерживая ее на месте, обхватив руками. — Ты слишком много работаешь, Келси.
Ее взгляд падает на мои губы, и от моей близости у нее перехватывает дыхание.
— Вы, ребята, очень помогли, так что все было не так уж плохо.
Я поднимаю руку и провожу большим пальцем по ее нижней губе.
— Придется позволить нам сделать больше. Тебе не следует весь день быть на ногах.
Ее голова слегка откидывается назад при прикосновении, и я легко провожу большим пальцем по ее подбородку к шее, где мои пальцы раздвигаются и скользят по ее ключице.
Ее глаза приоткрываются, когда она шепчет: «Все… что… нужно…».
Я хмыкаю в ответ и нежно прижимаюсь губами к ее губам. Делаю это легко и непринужденно, ожидая ее ответа, и когда чувствую, что она начинает целовать меня, я прижимаюсь с большим нажимом и нежно провожу языком, пока она не приоткрывает губы, давая мне доступ. Мой язык встречается с ее, и она тихо стонет, поднимает руки, чтобы скользнуть по моей груди, и сжимает в кулаках мою рубашку. Я прижимаюсь к ней всем телом, и мои руки опускаются, чтобы обхватить ее бедра, притягивая ее тело еще ближе. От ее тихого хриплого вздоха мой член дергается и напрягается в ожидании большего контакта. Мне нужно попробовать ее на вкус, всю ее целиком, поэтому я прерываю поцелуй и провожу губами по ее подбородку, оставляя горячий след на шее. Целуя, посасывая и облизывая ее нежную гладкую кожу.
Бедра Келси подаются вперед и прижимаются ко мне, заставляя меня улыбнуться, прижавшись к ее коже, и одним быстрым движением я обхватываю ее за бедра и приподнимаю, чтобы усадить на край стола, так что я идеально помещаюсь между ее ножками. Я подаюсь бедрами вперед, так что мой член прижимается к ее лону, а мои губы снова находят ее, и на этот раз я пожираю ее рот. Одной рукой прижимаю ее к себе, потираясь о нее, а другая забирается под свободный подол ее рубашки и скользит вверх по обнаженной коже ее бока, вызывая дрожь, сотрясающую ее тело. Я хочу, чтобы она была обнаженной. Обнаженная и распростертая, чтобы я мог наслаждаться ею руками, ртом, глазами.
— Как бы ни было приятно на это смотреть, думаю, что еда остывает, — раздается у нас за спиной, и Келси замирает, прижавшись ко мне.
Ублюдок! Я отрываюсь от ее губ и на мгновение мы прижимаемся лбами, но ее маленькие ручки, лежащие на моей груди, отталкивают меня, и я отстраняюсь от ее ног.
Замешательство, стыд, а затем легкая паника мелькают на ее лице, как в слайд-шоу, и я снова тянусь к ней, чтобы успокоить, но она спрыгивает со стойки, проскальзывает у меня под мышкой, хватает блюдо с едой и, пригнув голову, выбегает на улицу, чтобы ей не пришлось встречаться взглядом с Линком.
Линк насмешливо ухмыляется в мою сторону.
— Извиняться не буду. Считай, что это расплата за то, что ты прервал нас с ней этим утром.
Я пронзаю его острым взглядом.
— Считай, что мы оба поцеловались с ней сегодня, и она чувствует себя виноватой и сбитой с толку. — я в отчаянии провожу рукой по своим слишком длинным волосам. — Линк, она не похожа на Мию. Это была идея Мии — заняться сексом со всеми нами. Она подстрекала каждого из нас и наслаждалась властью, которую, как она думала, получала. Келси уже извинилась передо мной за то, что поцеловала тебя, и теперь, бьюсь об заклад, начнет извиняться перед тобой. Предполагалось, что мы попытаемся облегчить ее комфорт, а не усугублять нервозность.
Его лицо вытягивается, и он чертыхается.
— Блядь!
Я киваю.
— Да, черт возьми. Бери миску и пошли. Если появится возможность, постарайся сказать ей, что она не сделала ничего плохого. Убеди ее, что мы не ожидаем, что она будет выбирать между нами.
Линк кивает, нахмурив брови, и берет тарелку с чипсами и сальсой, а я беру салат и миску с измельченной курицей по-мексикански.
Когда мы подходим к столику во внутреннем дворике, Грейсон свирепо смотрит на нас.
— Что вы натворили? Келси поставила поднос, даже не взглянула на нас, сказала, чтобы мы поели без нее, потому что она собирается принять душ. Практически бежала в трейлер. Что вы сделали?
Дэв фыркает и тянется за чипсами и сальсой.
— Кто-то из вас ее соблазнил? Вот что случилось, верно?
Я скрещиваю руки на груди и, нахмурившись, смотрю на лагерь.
— Мы оба поцеловали ее. Линк сегодня утром, а я только что, — говорю я им.
Дэв смеется, набивая рот чипсами, макая их в сальсу. Грейсон чертыхается.
— Какого черта, ребята? Вы так заморочите ей голову, что она не захочет никого из нас видеть рядом!
— И да, и нет, — отвечаю я ему. — Да, она в замешательстве, но она откликнулась на нас обоих, значит, мы ей нравимся. Ее смущение и тревога вызваны чувством вины за то, что она поцеловала нас обоих, и я уверен, Келси беспокоится, что ранит наши чувства или, возможно, даже вызовет раскол между нами. Мы
