прямо перед собой.
— Хорошо, теперь медленнее и шаг за шагом. Правая рука тянется к стволу вперед. Левая рука подцепляет и отводит назад. Уклонение, взмах рукой, шаг, еще шаг, разворот, еще разворот, перемещаешь оружие и… — я подхожу к нему сзади, прижимая пистолет к его шее, как в ту ночь. — Бах. И ты мертв.
Он наклоняет голову ко мне и говорит: «Все еще возбужден». Я стараюсь не захлебнуться слюной, когда отступаю назад и возвращаю пистолет на стол.
— Как ты научилась этому? — спрашивает Оливер.
— Хм? О, теперь это просто мышечная память. Вам просто нужен одержимый инструктор, который бы постоянно набрасывался на вас в произвольное время, снова и снова, пока вы не сделаете все правильно. Даже если он разбудит вас от глубокого сна. Думаю, Тара очень много раз хотела его убить. Она начала наказывать его за каждый раз, когда он бил кого-нибудь из нас, например, завязывала ему шнурки на ботинках или заменяла соль сахаром. В конце концов, она спрятала от него все видеоигры, и Томми пришлось вмешаться. Кроме этого, он научил нас многим другим приемам.
Оливер кивает, впечатленный.
— Он был военным?
Я втянула нижнюю губу, а затем сжала губы, то, что я собираюсь сказать, забавно, но в конце концов просто качаю головой.
— Нет. Он был одержимым героем боевиков.
Когда они все смотрят на меня так, словно я, должно быть, шучу, я смеюсь.
— Знаю, как это звучит, но я серьезно. Уверена, что он мог бы воспроизвести каждое движение из любого фильма Джона Уика. Он смотрел экшн-сцены в замедленном режиме. — я пожимаю плечами, когда вижу насмешливое выражение на лице Дэва. — Не осуждай. Рукопашная, пистолеты, ножи. Я могла бы уложить тебя на лопатки за считанные секунды. Хочешь попробовать?
Он прикусывает щеку, в то время как его пристальный взгляд проникает в мои глаза, и медленно кивает.
— Я склоняюсь к этому.
Мне требуется некоторое время, чтобы понять, что, по-моему, он не имеет в виду драку, и тогда я разворачиваюсь и практически выбегаю из спортзала.
— Последняя комната в этой стороне.
Я жду их у фальшивой каменной стены и пытаюсь взять себя в руки. Оливер, Линк, а теперь и Дэв — все они сделали или сказали что-то, что намекает на то, что они со мной. Только Грейсон сохранил дружеские отношения. Я начинаю задаваться вопросом, не заключили ли они пари или что-то в этом роде. Я не хотела оставаться одна, но также не хочу, чтобы вокруг меня разыгралась драма, которая приведет к напряженной жизненной обстановке. Я тут же решаю, что буду игнорировать все сексуальные домогательства и укреплю дружескую зону. Когда понимаю, что все они стоят передо мной и ждут, когда я вернусь на землю, я натянуто улыбаюсь им.
— Так что для меня это очень важно. Я сделала большой шаг вперед, когда впустила вас всех. И пока что думаю, что поступила правильно, но это слишком… очень, очень много доверия, которым я могу поделиться. — я прикусываю губу, вглядываясь в их лица, но все, что вижу, — это понимание и терпение, когда они смотрят на меня в ответ, поэтому поворачиваюсь и толкаю потайную дверь. Итак, она открывается, и я отодвигаю ее в сторону. Протягиваю руку и беру два фонаря, включаю их и передаю Грейсону и Линку. — Продолжайте. Я подожду вас на кухне.
Я жду, пока все четверо не зайдут в кладовку, где хранится все, что припасли Томми, Райан, Тара, Лиза и я, а затем медленно иду на кухню. Достаю электрическую сковородку и ставлю ее разогреваться, пока замешиваю тесто, чтобы приготовить тортильи на ужин. Когда они будут готовы, я превращу некоторые из них в чипсы. Если я ошиблась в этих ребятах, то теперь они могут меня окончательно разорить. Просто в этой кладовой хранятся некоторые вещи, важные вещи, которые я больше не могу вырастить или заменить. Мы все заключили соглашение. Что бы ни случилось, что бы нам ни угрожало, мы никогда не раскроем эту кладовую.
Когда я начинаю раскатывать тесто, я поворачиваю голову и говорю: «Но вас здесь больше нет. Никого из вас здесь нет. Здесь только я».
Тара стоит спиной к столу, за которым я работаю, прислонившись к нему, скрестив руки на груди, с сердитым выражением лица. Она не смотрит на меня, когда говорит: «Думаю, мы еще посмотрим, правильно ли ты поступила, не так ли?».
— У меня нет выбора, Тара. Я больше не могу справляться с этим в одиночку. Я должна доверять им, иначе я могу, наконец, сдаться и присоединиться к тебе. — я все еще смотрю на нее, но замечаю движение в отражении стеклянного шкафа за ее спиной. Я поворачиваю голову, но там никого нет. Возвращаюсь к своему занятию и качаю головой. Либо меня действительно преследуют призраки, либо кто-то из парней просто застукал меня за разговором с моей воображаемой лучшей подругой.
Оливер
Я прислоняюсь к дверному проему и наблюдаю, как она покачивает бедрами под музыку, звучащую у нее в ушах, и снова готовит для нас ужин. Она проработала здесь весь день, измельчая, шинкуя кубиками и готовя все овощи, которые мы собрали и принесли ей. Чуть раньше я обманом заставил ее съесть бутерброд, сказав, что это сыр, но когда она откусила первый кусочек и обнаружила на нем помидоры, листья салата и майонез, нахмурилась. Тем не менее, она съела почти все. Но этого явно недостаточно для того количества калорий, которое она сожгла сегодня. Мы все помогали ей консервировать соусы и сальсу после того, как закончили собирать, но она все равно не перестала двигаться. Я смотрю на мягкие влажные локоны, которые выбились из неряшливого пучка у нее на голове и прилипли к ее коже, покрытой легкой испариной. В комнате много пара от кастрюль и сковородок.
От одного взгляда на нее захватывает дух, и мне с трудом удается дать ей то пространство, в котором, по моему мнению, она нуждается, прежде чем покажу ей, как сильно я ее хочу. Когда я увидел Линка, держащего ее за задницу, и его губы на ее губах, стало еще хуже. Я не хочу ее отпугивать, но я также хочу убедиться, что она понимает, что ей не нужно выбирать. Она может заполучить нас всех, если будет открытой. Я не думаю, что кто-либо из нас когда-либо испытывал такое мгновенное желание обладать женщиной, но это нечто большее, чем просто физическое влечение. Келси притягивает каждого из нас так,
