камни и сгружали их в стоящую тут же телегу.
Инвару выдали кирку и обозначили фронт работ: мол, вот отсюда и до заката. Мужчина довольно быстро понял, что силы стоит экономить. Поэтому старался не замахиваться слишком сильно. На руках вскоре образовались кровавые мозоли, а все тело болело и ныло. Хотя и был он привычен к физическим тренировкам, но тут вам не грушу кулаками мутызить.
Когда, наконец, солнце село, их снова накормили тем же несъедобным варевом и отпустили отдыхать. Для ночлега пленников использовалось небольшое пространство, окруженное каменной стеной, явно созданной из тех же камней прежними рабами и накрытое сверху нехитрым тентом. Спали прямо на песке. И в этом был свой плюс — в отличие от камней, скажем в пещере, песок вечером был теплый. Но ночью все же ощутимо похолодало и греться приходилось, практически прижимаясь вплотную друг к другу. О приличиях и личном пространстве тут даже речи не шло — выжить бы.
На следующий день один из надзирателей выдал Инвару какие-то тряпки, которыми тот смог обмотать свои кровавые мозоли на руках. Без них взять в руки кирку было бы просто нереально. Не работать тоже нельзя было — стоило кому-нибудь хоть на секунду остановиться, резкие удары хлыстом тут же заставляли их снова работать.
В таком ключе прошли следующие пять дней.
Глава 25
Александра
Женя все же рассказал родителям всю правду обо мне, строго-настрого велев держать это в тайне даже от слуг. Для всех я по-прежнему оставалась его невестой, вдовой с маленьким ребенком.
Княгиня отправила Гертруде Петровской сообщение о том, что планирует их посетить на следующий день, сразу после нашего разговора во дворце. Августе явно не терпелось увидеть внука.
Она приехала к Петровским почти сразу после полудня, что у аристократов считалось несусветной ранью. Лицо ее было скорбно, губы страдальчески поджаты. Всем было очевидно, что эта женщина только что потеряла единственного и любимого сына. Она нуждалась в поддержке подруги и это вполне оправдывало то, что княгиня не взяла с собой ни фрейлин, ни камеристок. Только несколько человек из охраны, державшиеся на почтительном расстоянии от жены князя.
Сам князь пока не поехал, решив, что не впишется в созданную легенду. По приезду подруги Гертруда тут же выставила из гостиной всех слуг, заявив, что им с “бедной Августой” надо побыть наедине. Впрочем, довольно скоро на этот междусобойчик пригласили меня и я пришла в гостиную, конечно, прихватив с собой Алешку. Он, как всегда, обнимал большого белого зайца и когда я посадила ребенка в кресло, стоящее рядом с креслом, где сидела Августа, ребенок тут же непосредственно похвастался своей новой знакомой:
— Мой зая! Папа подаил!
На глаза женщины навернулись слезы. Она посмотрела на меня вопросительно и я кивнула: да, тот самый папа, настоящий, подарил нашему сыну зайца.
— Какой красивый заяц! — тут же заворковала она с ребенком и я отошла к окну, чтобы не мешать им общаться.
Княгиня уехала из дома Петровских уже ближе к вечеру. Она с трудом прятала довольную улыбку, хотя глаза все еще были грустные.
Евгений заехал за мной и мы отправились во дворец князя на встречу с Ромкой и командой, которую он предложил для данной операции. Мы сидели в кабинете князя и ждали их, когда в дверь постучали и в ответ н разрешение князя войти, зашел сперва Ромка. а вслед за ним…
— Пума! Лиса! — радостно закричала я и кинулась обнимать девчонок.
А вот князь сидел мрачнее тучи.
— И что, ты пойдешь спасать княжича с двумя девчонками? — презрительно спросил он.
Ромка хмыкнул. Ну да, он не хуже меня знал, что это за девчонки.
— Пума, покажи, — попросил он девушку.
Пума посмотрела на князя и вдруг… исчезла. Прямо на глазах у всех. Вот она тут стояла и вот ее уже нет. Спустя несколько секунд она уже стояла позади князя и весьма напугала его, вдруг похлопав по плечу. Ну да, с субординацией мои подруги не очень дружат.
Глаза у князя стали огромными и удивленными.
— А теперь Лиса, — приказал Роман.
Лиса подошла вплотную к князю, прикоснулась к его руке и задушевным таким голосом спросила:
— Князь, а как зовут вашу тайную любовницу?
— Марла, — тут же ответил князь, расплываясь в самой блаженной улыбке.
Лиса отошла и тут он вдруг встрепенулся и подскочил:
— Что за… Это как вообще называется!
Но вскоре, правда успокоился, на всякий случай все же пригрозив:
— Если кто княгине хоть слово!
— Ваше Сиятельство, — успокоил его Ромка, — мы умеем хранить секреты.
— Ладно, — выдал тогда князь, — вы меня убедили. Возможно, такой состав команды и правда наилучшим образом подойдет для спасения моего сына. Когда вы отправляетесь на задание?
— Как только обсудим все детали, — сообщил за Ромку Петровский. — Мы не намерены откладывать отъезд ни на минуту.
Потом князь удалился, решив, что больше ничего интересного для него тут не будет, а ребята кинулись обсуждать нюансы предстоящего дела. Женя выдал Роману небольшой, очень скромный браслет.
— Магпереговорник, — объяснил он.
— У меня же есть, — попытался сопротивляться Ромка.
— Это последняя разработка нашего гениального ученого. Кстати, потом познакомлю, очень интересная личность. Так вот, в отличие от большинства переговорников, этот работает на очень большие расстояния, так что ты сможешь связаться со мной даже находясь очень далеко. Заряд тоже держит очень долго.
Он отдал Ромке все мои рисунки, где я зафиксировала то, что видела на последнем сеансе у Шварца. Какое-то время они еще что-то обсуждали, а потом я обняла подруг и Ромку и со слезами на глазах прошептала им:
— Найдите моего мужа. Пожалуйста!
Друзья пообещали мне сделать все, что будет в их силах и отправились в путь.
На следующее утро у меня был очередной секанс с Борисом Моисеевичем. Но ничего, что могло бы хоть как-то помочь нам найти Инвара, на этот раз я не увидела. Когда я увидела кучу мужчин, неподвижно вповалку лежащих на земле и среди них — своего мужа, я очень испугалась, решив, что мы опоздали. Но когда один из них вдруг зашевелился и перевернулся на другой бок, я успокоилась, поняв, что они просто спят.
Все они были с изможденными обветренными лицами, по пояс раздетые, спали на голой земле. Вокруг них была даже не стена, а скорее груда камней. Сверху все это было прикрыто какой-то тряпкой, из которой соорудили хилый тент.
Инвар спал также, как и остальные, в одних штанах. Его лицо, похудевшее, скрытое уже весьма отросшей бородой,
