Мисс Дэвис слегка подтолкнула ее, и Ванесса приблизилась к кровати. Она нерешительно дотронулась до унизанных кольцами пальцев бабки, лежащих поверх одеяла.
Юджиния не отличалась сентиментальностью, поэтому Ванесса чувствовала смущение, беря ее руку в свою. Она вдруг почему-то подумала, как приятно ей было брать за руку маленького Джоуи, гладить его по волосам, целовать в щеку, обнимать. Юджиния почти никогда не нежничала с внучками, даже когда они были маленькими и остро нуждались в ласке. Как же теперь она, Ванесса, может проявлять нежные чувства к старой женщине, считающей подобные жесты глупой сентиментальностью?
– Ванесса? – Голос Юджинии сейчас был таким слабым, что девушка отбросила сомнения и сжала руку бабки.
– Я здесь, бабушка, – прошептала она. – Как ты себя чувствуешь?
Голова Юджинии дернулась на подушке, и старуха повернулась к Ванессе лицом.
– Ванесса?
– Да, бабушка.
Бабка открыла глаза. Ванесса сразу заметила знакомый блеск, отличавший взгляд умных глаз ее бабки. Но впечатление это исчезло почти сразу, и Ванесса даже подумала, что ее воображение сыграло с ней шутку.
Веки старухи дрогнули, и она полуприкрыла их, словно ей не хватало сил держать глаза полностью открытыми.
– Ванесса…
Девушка встревожилась, когда, как ей показалось, силы вдруг начали покидать Юджинию. Она сжала тонкую руку бабки и бросила тревожный взгляд на Харриетт, стоявшую по другую сторону кровати.
Верная секретарша печально покачала головой.
– Снова уснула. Сил у нее почти не осталось.
– А что говорит врач? – тихо спросила Ванесса.
– Время покажет, при соответствующем уходе… Короче, он отказывается делать прогнозы.
– Я должна с ним немедленно поговорить.
Харриетт почему-то замялась.
– Может быть, завтра…
– Тогда я поговорю с кем-нибудь из медицинских сестер, – продолжала настаивать Ванесса, но мисс Дэвис отрицательно покачала головой.
– Им дано строгое указание не обсуждать ни с кем болезнь мадам. Ты же понимаешь, что журналисты только и ждут удобного момента сунуть свои носы в дела семейства Ларош, а любая утечка информации способна повлиять на интересы семейного бизнеса. Ты обязана верить, что твоя бабушка находится в руках опытного врача, да и я не оставлю ее.
Ванесса со страхом посмотрела на бледное лицо бабки.
– Эллистер отвезет тебя, и ты проведешь вечер дома. Тебе незачем оставаться здесь, ибо я буду держать тебя в курсе событий. Ты отдохнешь и сможешь вернуться утром. Будем надеяться, что к утру мадам станет лучше.
Ванесса с тревогой продолжала наблюдать за Юджинией.
– Я бы хотела остаться.
– О, Ванесса, ты же знаешь, как недовольна бывает мадам, когда кто-то видит ее не в лучшей форме! Прошу тебя. Тебе лучше прийти завтра, когда она придет в себя. Она будет сердиться, если ты проторчишь здесь всю ночь.
Ванесса понимала, что Харриетт права.
– Вы ведь незамедлительно сообщите мне о любых изменениях в лучшую или худшую сторону? – настоятельно попросила она.
Мисс Дэвис кивнула.
– Даю слово, милочка. – На ее лице появилась редкая гостья – улыбка. – А сейчас поезжай. Повар приготовил твои любимые блюда.
– До свидания, бабушка. Я люблю тебя.
Ванесса нежно стиснула руку бабки, но поцеловать Юджинию так и не решилась. Попрощавшись с Харриетт, она повернулась, чтобы уйти.
– Ванесса? – Голос мисс Дэвис заставил ее остановиться и обернуться. – Добро пожаловать домой, – добавила та и снова улыбнулась.
– Благодарю. Спокойной ночи.
– И тебе спокойной ночи, Ванесса.
Девушка вышла, с трудом сдерживая слезы.
На ватных ногах она прошла к лифту, спустилась вниз и нашла Эллистера. Путь до шикарной квартиры Юджинии показался ей вечностью, она смотрела в окно, ничего не замечая вокруг.
– Ты упустила свое призвание, Харриетт. Твой талант актрисы заставляет меня подумать о том, сколько за все эти годы ты разыграла передо мной спектаклей.
Юджиния Ларош, живехонька-здоровехонька, восседала на больничной койке, как на королевском троне и рассматривала свое лицо в зеркальце, оправленном в позолоту.
– Не я все это придумала, – возразила Харриетт с прямотой, свидетельствующей о ее безбоязненности перечить хозяйке после долгих лет общения.
– Х-м-м. – Юджиния отбросила зеркальце и с упреком взглянула на секретаршу. – Ты не одобряешь меня, не так ли?
– Вам прекрасно известна моя позиция. Вы послали несчастное дитя на край света, а потом лишили средств к существованию. Теперь вы сожалеете, ибо не одобряете ни того образа жизни, что она вынуждена вести, ни мужчину, в которого она влюбилась. Пусть вам это неприятно слышать, но у вас нет права вмешиваться в личную жизнь Ванессы.
Юджиния прищурилась и посмотрела на мисс Дэвис.
– Ванесса всегда была твоей любимицей.
Харриетт гордо вскинула голову.
– Трудно не любить такую добрую и заботливую девушку. Ванесса именно та внучка, которой вам следовало бы дорожить, мадам. Вы отняли у нее деньги, но достаточно было одного звонка, и она, узнав о вашей болезни, без раздумий приехала. – Харриетт перевела дух и язвительно заметила: – А Маргарет, ваша любимица, оказалась такой заботливой, что оставила номер телефона в Калифорнии, где могут найти кого-то, кто, возможно, знает, где ее разыскать, чтобы сообщить, если вам станет хуже.
Юджиния, покраснев, прошипела:
– Довольно!
– Да, вполне достаточно, мадам. Я больше не собираюсь участвовать в спектакле. Эта ложь так чудовищна, и, возможно, я гублю свою бессмертную душу, но я давно в долгу перед вами. Через пару недель верну вам долг сторицей. И вы получите мое заявление об уходе.
– Никуда ты не уйдешь, – рассмеялась Юджиния.
Харриетт сложила на груди руки и удивленно подняла седеющие брови.
– Прости, что я раньше не позвонила. Мне понадобилось больше времени, чем я рассчитывала, чтобы прийти в себя. Джоуи еще не спит? – спрашивала Ванесса Криса, позвонив ему сразу же по приезде из лечебницы.
– Не спит, ждет твоего звонка, – ответил Крис, и от звука его голоса мурашки побежали по телу Ванессы. Она уже успела соскучиться по его техасскому акценту. – Даю ему трубку.
– Ванесса? Ты уже в Нью-Йорке? Крис дал мне карту, чтобы я мог посмотреть, где ты находишься, – восторженно начал Джоуи и принялся описывать карту Соединенных Штатов, повешенную Крисом на стене в его спальне. – Мы перенесли телефон ко мне в спальню, на тот случай если ты позвонишь, а я буду в постели.
