от его серьезного тона.
— Какая? — спросила я.
— Он был с тобой все эти семь лет, а мы нет, — тихо сказал Ной. — Довольно трудно не возненавидеть его за это.
— Я.... О.
Я посмотрела на Беннетта, который ничего не сказал, но встретил мой взгляд со своей обычной настойчивостью.
Или это была… тоска?
Я вздохнула. Мне больше нечего было сказать. Семьи чертовски много у нас украли.
— Пока, ребята. Надеюсь, вам понравилось смотреть, как живет вторая половина.
Я захлопнула дверь и смотрела, как они отъезжают, и меня раздражало то, что у меня засосало под ложечкой из-за их потери. Было странно... Нормально видеть их здесь, со мной, в моем пространстве, как будто для них троих не было ничего особенного в том, чтобы подняться за мной в нашу квартиру и завалиться со мной на диван, пока мы вместе смотрели дурацкий фильм.
Покачав головой, я прогнала эту фантазию прочь. Зак мог вернуться сюда, чтобы прижать меня к себе в моей крошечной кроватке - к чему я постепенно пристрастилась, - но это не означало, что мы снова были собой .
Мне нужно было не терять голову. Нужно было работать.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
БЕННЕТТ
Г
лупо было думать, что я проведу весь трехдневный уик-энд, сидя на корточках в Академии, без необходимости общаться со своим отцом.
У меня почти получилось. Я с головой ушел в домашнюю работу, занимался греблей в спортзале, пока не почувствовал, что ноги отваливаются, переживая из-за Джоли, злясь из-за ночных отлучек Зака и тратил много энергии, убеждая себя, что мой гнев вызван правильными причинами - все это позволило пролететь незаметно долгим выходным.
Но сейчас был поздний вечер понедельника, и я надел свой новый сшитый на заказ темно-синий костюм, направляясь в "Spencer Tower" после того, как меня туда вызвали. Я сидел на плюшевом заднем сиденье городской машины, присланной моим отцом за мной, моя рука лениво лежала на спинке сиденья, как будто я не злился, пока я переписывался с ребятами через наш безопасный чат.
Я: Меня вызвали в ST, свяжусь, когда узнаю больше.
Ной: Понял, держи нас в курсе.
Зак: Не принимай его дерьмо.
Если бы только это было так просто, Зак.
Серебристо-голубые стекла "Spencer Tower" устрашающе светились в угасающем зимнем дневном свете, когда машина подъехала ко входу. Я быстро вышел и прошествовал через роскошный вестибюль к частному лифту, который вел в наш пентхаус. Я провел своим - недавно перекодированным - брелоком по сенсорной панели лифта, и я был на пути домой.
Дом. Место, которое я ненавидел с тех пор, как умерла моя лучшая подруга и забрала наше с ней счастливое детство.
Двери лифта открылись на шестьдесят пятом этаже, и я вошел в вестибюль, мои парадные туфли скрипели по мраморной плитке, которую явно только что отполировала наша армия домработниц. Я направился прямо к лестнице, уверенный, что отец в своем кабинете на втором этаже, но мое внимание привлекли мерцающий свет и тихое бормотание телевизора в гостиной.
Я повернул в ту сторону, обнаружив свою мать, свернувшуюся калачиком на диване под кашемировым одеялом и смотрящую одно из своих реалити-шоу на огромном плоском экране, установленном на стене. На ней был ее любимый бирюзовый шелковый халат, а в изящных пальцах она сжимала почти пустой бокал для вина. Ее свежевыкрашенные светлые волосы свободно рассыпались по плечам, а безмятежное выражение лица подсказало мне, что сегодня вечером она приняла свои таблетки.
— Все в порядке, мам? — Спросил я, останавливаясь, чтобы положить руки на спинку шикарного кожаного кресла рядом с диваном и оглядывая ее с ног до головы.
— О, привет, милый, — сказала она, мягко улыбнувшись мне. — Я не знала, что ты придешь домой сегодня вечером.
— Отцу нужно было меня увидеть.
Она кивнула. — Должно быть, что-то важное. Все здесь. — Она попыталась закатить глаза, как будто шутила, но у нее это не совсем получилось, хмурая складка у ее губ выдавала ее.
Черт бы его побрал.
Я придвинулся к ней и поцеловал в макушку, затем прошептал: — Прости, мама.
— Все в порядке, детка. Лучше пойди узнай, чего он хочет.
Я оставил ее наедине с ее представлением и поднялся наверх.
Наверху лестницы я рассеянно провел пальцем по небольшому углублению в белой стене, где было заделано одно из многочисленных отверстий от пуль, выпущенных Фрэнки в Джоли. Это вошло у меня в привычку, когда я ходил по этим коридорам, прикасаясь к маленьким углублениям в стенах и напоминая себе, как близко я был к тому, чтобы снова потерять ее.
До меня дошло, насколько важно было удержать ее от того, чтобы обрушить на ее голову весь жестокий Семейный гнев, чтобы я не потерял ее навсегда.
Я услышал звонкое хихиканье в конце коридора. Сопротивляясь желанию застонать и потопать в противоположном направлении, я направился к двери в кабинет отца и вошел без стука.
Как и ожидалось, Элиза была здесь, - работала до вечера с моим отцом. Меньше всего ожидал увидеть ее сидящей у него на коленях за письменным столом, в расстегнутой шелковой блузке даже ниже, чем обычно, и с длинными пальцами с красными когтями, сжимающими почти пустой хрустальный бокал из антикварной барной тележки в углу кабинета.
Мой отец, казалось, работал, несмотря на то, что его личная секретарша сидела у него на коленях, поглощенная тем, что было на экране его ноутбука, и не потрудилась поднять глаза при моем появлении.
— Отец, — коротко сказал я, прежде чем посмотреть на Элизу, не потрудившись скрыть свое отвращение. — Элиза, пожалуйста, воздержись от секса с моим отцом, пока моя мать внизу. Мы ожидаем, что сотрудники “Spencer Family“ вашего уровня продемонстрируют по крайней мере некоторый уровень.
— Беннетт, — прорычал отец, когда Элиза
