то другое, экспериментировать – это же просто. И все быстро покатилось под откос. Я пыталась помочь, давала ей деньги. Наверное, вы скажете, что это было глупо.
Я качаю головой. Памела подбирает слова, почти ненавидя себя за то, что их произносит.
– Она становилась все злее и злее. Ссорилась со мной, воровала у меня. В конце концов я больше ничем не могла ей помочь.
Памела проводит большим пальцем по потертой ткани на подлокотнике кресла.
– Целых два года я каждую ночь оставляла в коридоре свет. Не могла смириться с мыслью, что она вернется в темный дом. И надеялась, что она придет в себя и вернется. Ради своего отца. Ради его флага.
Памела тянется к маленькому шкафчику под подоконником. Открывает дверцу и достает аккуратно сложенный флаг Великобритании. Садится рядом со мной на диван и укладывает флаг себе на колени.
– Этим флагом был накрыт гроб Томаса. Он давал Джинни осязаемую связь с отцом. Если что и могло вернуть ее мне, то этот флаг. Но она так и не вернулась. – Памела поглаживает флаг, а потом поднимает на меня глаза: – Я знаю, это глупо, но мне было невыносимо думать, что та маленькая девочка из Сент-Кэтрин может пойти по тому же пути. Я ведь знаю, что никогда больше не увижу свою Джинни.
Из-за соседней стены раздается удар – такой громкий, будто в нее врезался поезд. И тут же слышатся громкие детские голоса. Памела закатывает глаза.
– Новые соседи, – объясняет она. – Поздоровались со мной, когда въехали, но с тех пор мы не разговаривали. Это было шесть месяцев назад. По-моему, у них трое детей, и старшему нет и пяти лет. Конечно, им непросто. Честно говоря, шум меня не так уж и раздражает. Иногда приятно слышать других людей, когда живешь один. Благо, стена не толще бумаги.
– А как же викторианская планировка?
– Была, – отвечает Памела. – Только тот дом больше двадцати лет назад перестроили. По-новому. Спустя рукава.
– А почему его тогда снесли? – спрашиваю я в надежде, что Памела расскажет мне о доме детства Дэни.
– Он сгорел – ужасный был пожар. Нам повезло, что вся улица не сгорела дотла. Пожарные сработали на славу. Я до сих пор про себя благодарю их каждый раз, как вижу на улице пожарную машину.
– Кто-нибудь пострадал?
Памела тянется к своей чашке:
– Пожалуй, возьму еще пирожок.
Я подаю ей тарелку. Она берет пирожок, аккуратно отгибает фольгу и осторожно откусывает.
– От них так много крошек, – говорит она.
– Но они очень вкусные, – добавляю я.
Памела возвращает пирожок на тарелку.
– Погибла женщина. Ее звали Анжела Каш. Чем-то была похожа на этих новых соседей. С ней мы тоже познакомились, когда она приехала. Кажется, даже пару раз выпили вместе кофе, но после этого я ее почти не видела.
Памела умолкает, откусывает еще кусочек пирожка и делает глоток чая.
– Анжела не смогла выбраться из огня. К сожалению, помочь ей было нельзя. – Памела медленно поднимается на ноги. – Думаю, половины пирожка достаточно. Хотите еще, Бен?
– Нет, я все. Было очень вкусно, – говорю я, поднимая руки. – Позвольте помочь вам с посудой.
Я беру тарелки и следую за Памелой на кухню. Меня так и подмывает сообщить ей, что тело Анжелы Каш нашли под клубом, но я сдерживаюсь. Хочу выждать: может, она сама расскажет что-нибудь еще.
Памела встает у кухонной раковины и открывает кран с горячей водой.
– Сейчас быстренько ополосну, – говорит она, пока я сажусь за деревянный стол.
– Пожар, наверное, нагнал страху на всю улицу?
– Не то слово, – отвечает она, все еще стоя спиной ко мне. – Хорошо, что хотя бы отец с дочкой спаслись. Девчушке было четыре, почти пять лет. Я иногда наблюдала с участка, как она бегала туда-сюда по переулку. Такая красивая девочка – копна светлых кудрей и голубые глаза. Иногда она подходила к воротам и шепотом со мной здоровалась. Часто мне хотелось подхватить ее и забрать к себе.
Я смотрю на Памелу.
– Мне казалось, она нуждается в заботе, – поясняет она, отходит от раковины, берет с кухонной батареи полотенце и начинает вытирать тарелки.
– Как они смогли спастись из огня?
– Вроде бы отец вынес девочку через окно спальни на втором этаже. А ведь все могло обернуться много хуже. Им обоим повезло. А потом они переехали.
– Вы не знаете куда?
– Нет, не знаю. Я же говорю – мы были едва знакомы.
Памела вешает полотенце обратно на батарею.
– Это было так давно. Надеюсь, та девочка забыла весь тот ужас.
– Уверен, что так и есть, – говорю я.
Я встаю, собираясь уходить, и Памела провожает меня до двери. Обнимает на прощанье и еще раз тихо благодарит.
– Если будут проблемы с теми мальчишками, – говорю я, – не стесняйтесь вызвать полицию.
– Не буду, – отвечает она и машет мне рукой.
Глава 35
Памела закрыла дверь, накинула цепочку и повернула ключ. Вернулась в гостиную, взяла флаг Томаса и аккуратно положила его обратно в шкафчик под окном. На полке под флагом лежал фотоальбом – вместилище воспоминаний всей ее жизни. Она достала альбом и устроилась в кресле у окна.
Листая страницы, она не могла вспомнить, когда в последний раз смотрела на некоторые из фотографий. Вот Томас, а вот и Джинни, оба молодые, словно время для них остановилось. Она пролистывала страницы, пока не нашла фотографию, которую искала.
Лодочное озеро Файли.
Прекрасный теплый летний день. Счастливые улыбающиеся лица.
Она, Джек и Дэни.
Она на мгновение нежно прикоснулась рукой к изображению. Будь Джек сейчас здесь, он бы знал, что делать. Она смахнула слезу, закрыла альбом и водворила его назад на дальнюю полку шкафчика.
6
“Я всегда была уверена, что он почему-то думал, что может ее исправить. Но таких людей не исправишь”.
Глава 36
Суббота
Эдриан Уизерс тихо закрыл дверь дома викария. Пока он шел по тропинке к церкви Святого Стефана, под ногами хрустели заиндевевшие листья. Дыхание вырывалось в холодном воздухе паром. Преподобный замерз и застегнул свой длинный зимний плащ. На витраже церкви сиял в лучах восходящего солнца величественный ярко-синий крест. Благоговейно склонив голову, викарий быстро толкнул тяжелую деревянную дверь.
Остановился, любуясь светом, заливающим неф, а затем зажег маленькую свечу.
Свеча, приносящая свет во тьму жизни, освещающая дух истины.
Возжигаем свечи, чтобы помянуть умерших.
Чтобы задуматься о собственной жизни.
Он тихо произнес молитву и быстро двинулся
