В другом месте странные коряги торчали из-под земли, сначала я принял их за причудливые корневища, но так как, до ближайших деревьев было около сотни метров, всё же решил оббежать подозрительную местность.
Одна роща сменялась другой, между ними тянулись заросшие поля и заброшенные дороги.
Я удивлялся своей выносливости, но иногда всё же приходилось останавливаться. Единожды меня вырвало, тогда я не знал, что делать в таких ситуациях. Интуитивно полез в рюкзак за водой и батончиками. Стало чуть легче.
На пути мне попался рукотворный бетонный колодец, доверху наполненный водой. Трудно было судить о его глубине, возможно, то были остатки заброшенной промышленности или часть ирригационной системы.
Я воспользовался колодцем, утопив в нём всю электронику, оставил только счётчик радиации и передатчик с наушником. Портативный компьютер, спутниковый маячок, пусть и не работающий без питания, простенький сотовый с одноразовым номером, которые выдаются всем наёмникам «на всякий случай». Всё, чем я мог засветиться, было утоплено в том колодце.
***
Я не мог понять, сколько километров осталось позади и сколько мне ещё идти до ближайшего пристанища. Солнце клонилось к горизонту. Мне было тяжело, пока я бежал, и не стало сильно легче, когда перешёл на быструю и нервную ходьбу.
Болели мышцы и мучила сильная отдышка. Жгли стёртые в кровавые мозоли стопы. Рюкзак с каждым километром становился всё тяжелее и тянул меня вниз, но бросать его я не собирался. В нём были все мои крохотные шансы на выживание в Зоне. Чем дальше я уходил, тем чаще приходилось останавливаться на привал. Самым большим страхом было предположение, что за мной всё же кто-то погнался и каждая минута отдыха будет стоить мне жизни.
Когда очень быстро и неожиданно небо заволокло тяжёлыми тучами, засверкали молнии, а вся округа наполнилась грохотом, я понял, что без укрытия меня ждёт долгий заплыв и промокшая насквозь одежда. Шансы на выживание в таком случае опускались до нуля. Если бы я ещё что-то понимал в искусстве выживания, а не просто полагался на интуицию, запас провизии и удачу.
Пока искал укрытие, успел представить несколько картин собственной смерти в этой местности. Весьма чётко представлял, как мне будет тяжело передвигаться с набухшим от влаги рюкзаком, который, к сожалению, не имел достаточной непромокаемости.
Лесополоса, из которой я вышел, будто разрывалась песчаным обрывом. Значительная часть породы осела в этом месте, оголила корни деревьев и создала естественный склон. Поначалу я даже решил, что передо мною какая-то большая аномалия, и всерьёз обдумал, стоит ли туда соваться.
Под одним из множества корневищ в небольшом углублении я и приметил своё временное убежище. Промелькнула мысль, что там может быть нора, какой-нибудь твари, но времени на очередные раздумья не оставалось. Ветер усиливался, а мелкие капли уже начали падать с неба.
Попасть внутрь было не просто. С третьей попытки я закинул туда рюкзак, вслепую, даже не зная, что там и помещусь ли я сам. Забираться пришлось, цепляясь за корни и опираясь ногами о сыпучий склон. Во время подъёма пришла ещё одна неприятная мысль: в такой песчаной пещере меня запросто может завалить верхним слоем грунта, особенно после сильного дождя.
Ливень обрушился за считаные секунды. Я успел промокнуть, прежде чем забрался в тёмную и сырую пещеру. Почти сразу же наткнулся на свой рюкзак. Поспешил включить фонарик и с облегчением обнаружил, что моё убежище ни чья-то нора, а обычная песчаная пещера, довольно тесная, чуть более полутора метров в длину и ширину, с очень низким сводом. Встать в полный рост было невозможно. Это даже не пещера, а карман.
Вход находился с подветренной стороны, но из-за сильных порывов крупные ливневые капли всё равно залетали внутрь.
Я достал плащ-палатку из рюкзака, завернулся в неё полностью, обезопасил себя от разбушевавшейся стихии. Рюкзак спрятал за спину, подальше от входа. Очень скоро столкнулся с холодом и сыростью от уже напитавшейся влагой одежды. На этот случай у меня было решение. Спасибо передовому снаряжению наёмников.
В отдельном кармане рюкзака хранились обогревательные элементы в форме небольших эластичных спиралей. Работали они по неизвестному мне химическому принципу, и хватало их на относительно долгий срок. Правда, дышать этим было довольно опасно.
Хватило одной спирали под плащом, чтобы согреться. Также пришлось сделать импровизированную отдушину вредных газов, благо в плаще были отверстия для рук, застёгивающиеся на молнии.
Я рассчитывал, что промокшая верхняя одежда, хотя бы немного просохнет и в целом со временем добился некоторого успеха.
Мне казалось, что этот дождь был одним из самых сильных, из тех, что я видел, за свою жизнь. Я слышал, как ветер сбивает с края обрыва намокшую листву, как стекают струи дождевой воды вниз по склону и грохочет гром. Я надеялся, что этот карман на некоторое время послужит мне надёжным убежищем.
От настырных взоров скрывала пелена плотного ливня, да и физически я был недосягаем. Мало кому удалось бы забраться сюда по уже сильно намокшему крутому склону.
Несмотря на сильную боль в ногах и тревожные мысли о возможных преследователях, я уснул, даже не заметив этого. Сознание выключилось без какой-либо промежуточной стадии мутной дрёмы.
