на стул Джонсона. Вытягиваю ноги перед собой, скрещиваю их в лодыжках и переплетаю пальцы.
— Что ты натворил?
Несмотря на то, что вены на его шее вот-вот лопнут, Джонсон старается сохранить максимально отстраненный тон. Он знает, что я использую любой гнев или эмоции против него. Либо он недостаточно старается скрыть свои чувства, либо забота о девушке настолько сильна.
Он медленно приближается ко мне, намереваясь запугать. Из-за угла появляется Неро. Сегодня он одет как официант, помогал подливать девушке в еду и следил за ней все это время. Он встает рядом со мной. Он застывает в широкой позе, а его массивные руки скрещены за спиной.
Моя правая рука и наемник. Сильный. Он поможет мне создать более сильную армию с пятьюдесятью детьми и Типом «Омега».
Джонсон не останавливается, пока не оказывается на небольшом расстоянии. Его не пугает Неро. Джонсон не из тех, кого можно запугать, но достаточно глуп, чтобы показать свою слабость к девушке. С таким же успехом он мог бы объявить об этом в газете «Дейли Мейл».
— Я спросил. Что, черт возьми, ты с ней сделал? — выдавил он, положив одну напряженную руку на стол передо мной.
— Ничего особенного, — я делаю паузу, чтобы оценить выражение его лица. — Пока.
Ему удается держать лицо под контролем, но рука, лежащая рядом, сжимается в кулак. Вскоре он разжимает ее.
— Чего ты хочешь, Аид?
Всегда в точку. Вот что мне нравится в Джонсоне. Он именно тот тип гения, который нужен для создания армии моих ассасинов. Как только они станут достаточно взрослыми, чтобы быть наемными убийцами, они превратятся в золотые рудники.
— Мы начнем тестировать «Омегу», — говорю я. — Больше никаких проволочек.
— Я все еще изучаю побочные эффекты…
— С каких это пор ты стал полицией этики?
Он сжимает челюсть и бросает еще один взгляд на девушку, словно желая убедиться, что с ней все в порядке. Слабак, блядь.
— Я бы не согласился на твои инвестиции, если бы у меня была порядочность, но я не буду подвергать жизни детей опасности.
— Ты не подвергаешь их опасности. Ты их спасаешь, Джонсон. Они бы умерли на улицах и стали бы еще одной статистикой. Еще один промах правительства, но мы делаем им одолжение. Даем шанс укрепить их слабые тела, не так ли?
Джонсон на мгновение замолчал.
— Мне нужно больше времени, чтобы это было безопасно…
Он прерывается, когда я поднимаю руку. Через секунду Неро оказывается за спиной девушки, скорчившейся на стуле. Его пистолет направлен ей в висок.
Глаза Джонсона чуть не вываливаются из глазниц. Его тело наклоняется к ней, но он не двигается. Он знает, что я могу разнести ей голову за секунду.
Поэтому, как умный человек, медленно поворачивается ко мне лицом и негромко произносит:
— Она не имеет к этому никакого отношения. Отпусти ее, мать твою, или я клянусь…
— Она — мой билет против тебя, Джонсон. — Я наклоняюсь вперед так, что оба моих локтя оказываются на столе. — Ты смеешь игнорировать мои звонки и тянуть время? Никто мне ни в чем не отказывает. Я возьму тебя за кишки и убью медленной смертью, прежде чем ты снова скажешь мне «нет», — я показываю на девушку. — Твой выбор прост. Испытать Тип «Омега» или смотреть, как твоя французская кукла умирает ужасной смертью. Ах. Я закопаю ее так глубоко, что ты даже не найдешь ее тело.
На этот раз он не пытается скрыть свою реакцию. Сжав кулаки, он обрушивает свой кулак на мое лицо и сбивает меня с ног. Это больно. Я никогда не был физически крепким человеком.
Неро направляет пистолет на Джонсона, держа руку на плече девушки. Я качаю головой и встречаю яростный взгляд Джонсона с улыбкой. С разгневанными людьми легко. Злым людям не все равно.
— Не впутывай ее в это дело, — рычит он.
— Испытание «Омега», — мой тон спокоен.
Он отталкивает меня.
— Что именно вы ей дали?
— Образец Типа «Омега». Мои люди подмешивали его в ее напитки и еду с того самого дня, когда ты пригласил ее на свидание. Бармен. Секретарша в вашем здании. Таксисты. Она выглядит живой, нет? Еще одна причина проверить ее.
— Ты, блядь… — он дышит через нос, затем бормочет про себя. — Вот почему она падает в обмороки.
— Что за риск без побочных эффектов?
— «Омега» еще не стабильна. Дети умрут.
— Они и так были мертвы. — Я встречаю его взгляд и указываю на пистолет Неро. — Теперь скажи «да» или смотри, как ей вышибают мозги.
— Хорошо. Я начну тест, а ты оставишь ее в покое.
Я улыбаюсь. Глупые, гребаные маленькие люди. Даже Джонсон может быть охвачен такими бессмысленными эмоциями. Я застегиваю куртку.
— Если что-то случится, она всегда будет у нас в качестве разменной монеты. — Я похлопываю его по напряженному плечу. — Береги ее, Джонсон.
— Еще кое-что. — Через секунду он уже у меня перед носом, его ноздри пылают. — Я создал «Омегу». И если я решу похерить ее и всю вашу организацию, то сделаю это. Если ты, близко или далеко, снова будешь угрожать жизни Камиллы, я уничтожу тебя и искупаюсь в твоей гребаной крови.
Вот это уже больше похоже на того безжалостного Джонсона, которого я знаю. Тем не менее, он будет поддерживать «Омегу», потому что это его единственная гарантия того, что я не трону его французскую куклу.
Я улыбаюсь на выходе.
«Яма» официально запускается.
Пусть начнется веселье.
Глава 24
У меня пульсируют виски. В горле сухо и песчано, как в пустыне.
Я открываю глаза и обнаруживаю, что лежу на кровати в квартире Доминика. За окном наступила ночь. Мягкий белый свет освещает комнату.
Простыни шуршат, когда я сажусь, обхватив голову руками.
Доминик сидит на краю кровати и держит в руках бутылку воды. Я выхватываю ее и выпиваю половину одним глотком. Прохладная жидкость успокаивает горло.
Как только я заканчиваю, Доминик забирает бутылку. Я провожаю взглядом его широкие плечи, обтянутые белой футболкой. Ткань облегает его мышцы, когда он поворачивается, чтобы поставить бутылку на тумбочку.
Я прикусываю нижнюю губу, любуясь открывшимся видом. Я забываю даже о пульсирующей боли в виске.
Как может простое движение превратить меня в сгусток нужды?
Доминик снова смотрит мне в лицо, но, хотя он и замечает, что я смотрю на него, не демонстрирует ни одной из тех раздражающих ухмылок. Его лицо закрыто.
— Привет, — говорит он.
— Salut (с фр. Привет), — я улыбаюсь и показываю на
