Книга Экстрасенс - Сергей Асанов

После разговора со студенткой, после ее слез и истерик Михаил отправился домой, в свою холостяцкую двухкомнатную квартиру на окраине, оставшуюся ему после развода родителей (мать уехала-таки в Омск, как он и предполагал, а отец вообще испарился — кто-то из его дружков говорил, что он поехал за золотом на Колыму). Он висел на телефоне, висел в Интернете, время от времени висел на турнике в коридоре возле ванной, чтобы встряхнуться, потом снова возвращался к трубке и ноутбуку. Лену он всеми правдами и неправдами убедил отправиться домой, сам же проводил ее до подъезда и через десять минут позвонил ей на мобильный, чтобы удостовериться, что она хотя бы попыталась принять душ и лечь в постель. Сегодня у него отпали последние сомнения в своей правоте, и он твердо решил, что надо действовать. Михаил очень хорошо чувствовал негатив, часто игнорировал его, если считал угрозу для окружающих и для себя незначительной, но данный конкретный случай оставлять без внимания он категорически не желал. Тому было две причины: ему очень нравилась Лена Хохлова и ОЧЕНЬ НЕ НРАВИЛСЯ ПРОФЕССОР СААКЯН.

Ну еще, наверное, было немного жаль того парня, незнакомого главного редактора Виктора, которого угораздило вляпаться в историю.

К восьми вечера Михаил владел всей необходимой информацией. Закинув в рот засохший от продолжительного обитания в холодильнике пирожок с картошкой, он накинул на плечи ветровку, влез в кроссовки, захватил зонтик и покинул квартиру. За несколько минут добежал до оживленной улицы, тормознул такси, назвал адрес. По дороге таксист — пятидесятилетний мужик на старой «Волге» — пытался объяснить ему, почему Россия никогда не будет жить хорошо. Михаил слушал молча, едва заметно морщась на словах «евреи», «Америка» и «заговор», и ни разу не подал надежды, что собирается вступать в диалог. Лишь по приезде в пункт назначения, расплачиваясь, Михаил сказал таксисту, что Россия никогда не будет жить хорошо именно благодаря таким мудакам, как он.

Было около половины девятого. Стало совсем пасмурно. Молодой человек прятался от накрапывающего дождика под козырьком подъезда элитного многоэтажного дома. Через двадцать минут к крыльцу подкатил серебристый «ауди». Не дожидаясь, когда водитель заглушит двигатель, Михаил кинулся к машине, открыл дверцу пассажирского сиденья и плюхнулся на него.

— Добрый вечер, Александр Георгиевич!

— Добрый, добрый, Михаил Вячеславович, — проворковал Саакян. — Не замерзли?

— Нет, что вы. Я закаленный молодой человек.

— Очень рад. А я уж думал сначала, что ошибся, но, как видите, с возрастом хватка не пропадает. Я знал, что вы будете меня здесь ждать.

— Не сомневаюсь. Хотя я и не собирался вас удивлять. И давайте уже поедем.

— Куда?

— Прямо.

Саакян пожал плечами — дескать, извольте, — и машина тронулась.

Они ехали по проспекту Ленина в сторону городского соснового бора. Мелкий дождь не прекращался, дворники лениво полировали лобовое стекло, из динамиков, вмонтированных в передние дверцы, страдал о чем-то своем Фрэнк Синатра. Ни Михаил, ни Саакян в течение нескольких минут не проронили ни слова. Лишь когда сворачивали с проспекта на парковую аллею, профессор уточнил:

— Я правильно еду?

— Да, — коротко ответил Миша, мысленно подивившись, что старый лис действительно не потерял хватку. Именно об аллее в сосновом бору он и думал.

— Вам не кажется, друг мой, — продолжил Саакян, — что вы немного перемудрили? Зачем эти шпионские страсти? Можно было просто встретиться в университетском буфете и все обсудить.