и
взвешивание рук, пояснил, что в этом прогулочном
129
аппарате конструкторы специально оставили частичную
невесомость, чтобы у туристов оставалось ощущение
космоса.
Земля этим временем медленно отдалялась. Юрий
Евдокимович управился с несложной, как он уверял,
корректировкой аппарата и потом, полностью обратившись
к Нефедову, принялся рассказывать о звездах и созвездиях,
рассеянных вокруг. Василию Семеновичу все это
показалось увлекательной лекцией, хотя его гид постоянно
извинялся за эту общеизвестность информации.
Однако же, полет был жутковатым. Одно дело лететь ты
на крупном корабле, ощущая под собой твердь массы,
здесь же под ногами была, по сути, щепка вокруг которой
во все стороны лишь сплошная бездна! На щепке через
такую бездну – такое и в кошмарном сне не приснится, а
для них это просто! А, если вдруг что-то случится, и она
просто зависнет или начнет куда-нибудь падать? Пожалуй,
единственное, что еще хоть как-то успокаивало здесь, так
это свечение таких же аппаратов на параллельных курсах, а
так же тех, которые мгновенными искрами проносились
навстречу.
– А за счет чего мы движемся теперь? – спросил
Нефедов, на этот раз уже четко помня, что земная
энерговолна здесь уже не действует.
– За счет настройки на определенную гравитационную
волну. В Космосе таких волн ровно столько же, сколько и
небесных тел. Мы пользуемся ими как некими
«резинками», притягивающими корабль. На нашей
«таблетке» есть атомная аппаратура, способная ловить и
«утолщать» нужные «резинки», одновременно «обрезая»
не нужные. И свободное падение на какое-то из небесных
тел нам обеспечено. До тех пор, конечно, пока оно нам
необходимо. Для движения наиболее мощных кораблей
используются одновременно множество таких «резинок»,
на время «привязываемых» иногда даже к энергиям
130
«черных дыр», что позволяет развивать практически
неограниченную скорость.
– А скорость света уже преодолена?
– Не преодолена, но достигнута. Это уже давно…
И, все-таки, ощущение зыбкости в этой бездне
Нефедова не покидало – слишком уж как-то легко все это у
них, можно даже сказать, легкомысленно.
– А вот если бы сейчас с нами что-то случилось, то нам
пришлось бы вызывать аварийный корабль или как? –
спросил он.
– Наверное, лучше один раз показать, чем сто раз
объяснить, – сказал старший восстановитель, – ну вот
смотри, что сейчас произойдет.
Вглядевшись в пульт управления, он тронул какую-то
клавишу.
– Я полностью останавливаю эту, как ты называешь ее,
«таблетку».
Василий Семенович похолодел. Не понятно даже по
каким приметам он заметил, что их «щепка», мгновенно
теряя скорость, и в самом деле, просто начинает
неподвижно зависать в пространстве.
– В чем дело? В чем причина вашей остановки? – тут же
раздался откуда-то голос робота с вплетенной
металлической ниткой. – Ваше физическое состояние
нормально.
На светящемся экране возникли все физические
характеристики обоих путешественников: их пульс,
давление, температура тела, какие-то данные о других
органах с выводом в конце, что это состояние
соответствует возрасту тридцати и тридцати трем годам. В
данный момент состояние здоровья – хорошее.
– Вам дается тридцать секунд для продолжения
движения, – продолжал робот, – либо для какого-то иного
действия. В противном случае будет включен режим
131
экстренного возвращения на базу! Начинаю отсчет.
Тридцать, двадцать девять, двадцать восемь…
– Ну, все, – сказал старший восстановитель, – больше
медлить нельзя. Хватит острых ощущений. Этот железный
диспетчер шутить не умеет.
Он снова включил полный вперед и отсчет тут же
прекратился.
– Счастливого пути, – пожелал «железный диспетчер».
Нефедову от всего этого захотелось просто
присвистнуть.
– Вот теперь можно и пояснить, – сказал Юрий
Евдокимович. – Дело в том, что все мы, независимо от
того, где находимся, незримо подключены к особой
медицинской базе данных, постоянно контролирующей
наше здоровье. Именно она-то и предлагает нам то или
иное меню для пропитания. За пределами Земли этот
контроль еще более жесток. Как видишь, вот наши данные.
И если бы с нами что-то случилось, и мы не среагировали
на отсчет робота, то на помощь к нам никто бы не
помчался, но нас просто «выдернули» бы на базу. Скорость
такого возвращения стремительна. Могли бы даже
возникнуть перегрузки, но перегрузки опять же
контролируемые, не допускающие тотального исхода. Если
же ситуация оказалась бы какой-то крайне необъяснимой,
опасной для жизни, то нас просто, что называется,
законсервировали бы, чтобы потом, получив
«целенькими», благополучно оживить. Для этой
консервации, срабатывающей в доли секунды, здесь есть
все необходимое.
– Ну и ну, – только и проговорил Нефедов.
– Все что касается безопасности для нас свято, –
заключил старший восстановитель, – согласись, что нам
есть что терять.
Не понятно, сколько времени промелькнуло в этой
странной обстановке с непривычными ощущениями, когда
132
Нефедов заметил, что впереди заголубела и стала
увеличиваться одна из звезд, тогда как другие оставались
такими же далекими. Старший восстановитель молчал, и
Нефедову ничего не оставалось, как поинтересоваться что
это такое.
– Это Земля, – спокойно сообщил Юрий Евдокимович.
Как можно было в это поверить, если Земля только что
скрылась за спиной?
– Это Земля Дубль-А, – невинно уточнил старший
восстановитель, заметив, что Нефедов начал озираться,
пытаясь как-то сориентироваться и довольный тем, что
интрига удалась. – Это и есть планета, для воскрешенных
людей. Всего у нас четыре таких, уже готовых
искусственных планеты. Все они на той же орбите, что и
Земля. А вот Дубль-Д и Дубль-Ж – это пока что
коричневые планеты без растительности и атмосферы. Но
сейчас еще напыляется Дубль-Зет. Ей-то сейчас и заняты
почти все планетные инженеры.
– А из чего строят? Где берут материал?
– В космосе. Всюду в окрестностях Солнечной системы
расставлены ловушки, которые захватывают метеориты,
астероиды, пыль, лед и по каким-то сложнейшим
траекториям и специальным коридорам направляют все это
в одну точку. Конечно, это строительство очень сильно
усложняет навигацию в пределах Солнечной системы, но
что поделать. А на Дубль– Зет и вовсе сплошные
камнепады, взрывы, пламя, дым. Приближаться к ней даже
на далекое расстояние запрещено. Планета еще невелика,
но инженеры рассчитывают, что через сотню лет она
созреет: наберет массу Земли. После этого ей подбросят
дрожжей, чтобы все на ней перебродило, прореагировало и
спеклось, как когда-то не Земле со всеми ее вулканами и
землетрясениями. Правда, все это пройдет там в
ускоренном, результативном темпе. Потом, когда планета
будет испечена, уйдет еще сотня-две лет на ее охлаждение,
133
а дальше начнется период освоения. Ну, а Дубль-А, которая
уже давно прошла такой путь, ты увидишь сегодня сам.
Там уже работают исследователи, осваивают ее насколько
это необходимо, хотя желающих жить там оседло, не
находится. Всем хочется быть поближе к цивилизации.
–
