его грязных слов.
– Я просто называю вещи своими именами, Камилла. Я хочу тебя трахать, драть на частицы, лизать, долбить, оставлять следы на твоём теле.
– Нет! Не говори мне эти мерзкие слова! Не смей! – кричу я в ужасе и вскакиваю со стула.
Меня лихорадит от его грязных слов и от понимая, что… он прав. Я хочу его и ничего не могу с собой поделать. Его слова заводят меня так сильно, что я чувствую, насколько влажной стала там, внизу. Я пытаюсь свести ноги вместе, чтобы хоть как-то унять пульсирующую боль между ног.
Влад ухмыляется. Он всё знает.
– Иди сюда, малышка Ками, и возьми то, чего так сильно хочешь.
– Пошёл к чёрту!
– Хватит разыгрывать из себя недотрогу! Хоть раз, бл*ть, в жизни сделай то, чего хочешь ТЫ! Сделай выбор сама! Подойди ко мне, сядь на стол и раздвинь ноги.
27
Камилла
Сказать, что я в шоке от слов Влада – ничего не сказать. Никто и никогда так со мной не разговаривал! А он сидит на стуле, словно властелин мира, и смотрит с вызовом. А мне хочется броситься на него и глаза его бесстыжие расцарапать! Но… Но в тоже время его взгляд смотрит в самую суть, манит, обещает наслаждение и я… хочу этого. Я, чёрт возьми, безумно этого хочу!
Но признаться в этом вслух? Нет, я не готова. Не могу. Не ему. Мне нужно уходить. Просто нельзя здесь оставаться. Но почему я не двигаюсь с места? Чего жду?..
– Иди ко мне, Камилла, – снова говорит Влад, а у меня мурашки бегут вниз по спине.
Дыхание сбивается, я нервно облизываю губы. Я не знаю, как себя вести с ним… Почему я становлюсь настолько озабоченной рядом с этим человеком? Такое чувство, что мною просто движут инстинкты. В голове сотни мыслей сразу. Но я выхватываю только одну. Я хочу подойти к нему… Неужели я свихнулась, сидя в плену? Такое же бывает? Стокгольмский синдром, не иначе. Если я сейчас подойду… Что это будет значить? Как я потом жить буду, зная, что сама сделала шаг навстречу…
– Просто подойди, я не буду трогать.
Я не верю ему, вот ни капельки. Но подхожу. Я смелая.
Влад с улыбкой наблюдает за тем, как я иду к нему. Он отодвигается на стуле назад, показывая, где именно хочет, чтобы я встала. Я так и делаю. Упираюсь задницей в стол и скрещиваю руки на груди. Туманов резко встаёт и кладёт руки по обе стороны от моих бёдер. Он так близко, что я могу пересчитать каждую его ресничку.
– Ты сказал, что не будешь трогать, – выдыхаю я.
– Я и не трогаю, – отвечает и смотрит на меня.
Я нервно сглатываю и делаю осторожный вдох. Слишком близко он ко мне, мысли путаются.
– Но ты сама этого хочешь, – меня мурашит от тембра его голоса.
– Я не…
– Хватит. Ты это знала ещё тогда, когда приняла решение прийти на ужин. Не обманывай себя, малышка Ками. Хоть раз в жизни будь честна с собой.
– Честные люди в основной своей массе несчастные, – говорю хрипло.
– Ты можешь быть счастливой. Выбор за тобой.
– Я была бы счастлива, если бы оказалась дома.
– Правда? Ты сама в это не веришь.
– Уж лучше там, чем с похитителем.
– Но со мной ты можешь не притворяться, – шепчет на ухо, и я чувствую, как он пальцем спускает бретельку платья вниз. Она падает и практически обнажает грудь. Я судорожно выдыхаю.
– Можешь быть настоящей. А дома, когда вернешься, – поддевает вторую бретельку и полностью оголяет мою грудь. – Скажешь, что всё было против твоей воли.
Кровь стучит в висках. Чувствую бешеную пульсацию внизу живота. А между ног так мокро и горячо сейчас. Смотрю в его голубые глаза и понимаю, что пропадаю. Я падаю, падаю, падаю…
Кладу руки на его скулы и глажу небритые щеки. Не знаю, что со мной происходит, не хочу копаться. Хочу, чтобы хорошо было…
Секунда и Влад набрасывается на мой рот, проникает внутрь языком, а я отвечаю на поцелуй, как могу. Зарываюсь пальцами в его волосы, грудь трётся о ткань его рубашки, от чего я завожусь ещё сильнее. Руки мужчины скользят по моим ключицам, вниз, обхватывают груди, дразнят соски. Я не могу сдержать стона. Откидываю голову назад и растворяюсь в ощущениях.
Влад перестаёт трогать меня, я распахиваю глаза. Наблюдаю, как мужчина достаёт у меня из волос розу, и на его лице появляется порочная улыбка. Ведет бутоном по моей шее, дотрагивается до соска, а я забываю, как дышать. Он водит цветком по моей коже, выдирая из горла тихие всхлипы. Доводит до точки, когда я умолять начну. Каждое прикосновение обещает наслаждение, кайф, от которого всё плывёт перед глазами.
– Такая отзывчивая, Роза, – тихо говорит.
Другой рукой задирает моё платье и гладит внутреннюю поверхность бедра. А меня шарахает, словно током. Я кусаю губы, чтобы не заорать от наслаждения, от нетерпения, чтобы не начать умолять. Туманов наклоняется и языком проводит по моим губам, спускается к груди и прикусывает сосок. Такое острое ощущение. Я выгибаюсь навстречу этим грубым ласкам. Пульсация между ног становится просто невыносимой, мне хочется свести ноги вместе, чтобы хоть как-то унять её, но Влад не даёт этого сделать. Наоборот, разводит мои ноги ещё шире, а сам… Становится на колени передо мной. У меня крышу рвёт от этого вида. Языком ведёт от колена и до границы трусиков, царапает нежную кожу своей бородой. Меня уже не просто трясёт – лихорадит. Мужчина отклоняется назад и смотрит мне в глаза. Его взгляд дикий, голодный. Бутоном розы проводит по моим мокрым трусикам так легко, невесомо, а мне этого мало… По-другому хочу.
Словно прочитав мои мысли, Владислав откидывает цветок прочь и хватает меня за бёдра, подтягивая ближе к себе. Живот лихорадочно подрагивает от предвкушения. Я готова позволить ему всё, готова принадлежать ему…
Влад целует меня там сквозь ткань трусиков. Я в таком шоке, что забываю, как дышать… Какое бесстыдство! Так нельзя… Пытаюсь свести ноги вместе, отпихнуть от себя мужчину, но мои жалкие попытки ничего не дают.
– Не надо, так нельзя… Это… Это неприлично, – пытаюсь вразумить Туманова.
Чувствую его улыбку кожей.
– Нах*р приличия, Камилла, –
