наклоняется, пытаясь поцеловать меня.
Гнев бурлит в моих венах. Я вырываюсь из его объятий и сжимаю кулаки.
— Это все, кем я была для тебя? Медиком в бойцовском клубе?
На его лице появляется маска раскаяния, настолько убедительная, что я почти сомневаюсь в себе.
— Не будь такой, — говорит он. — Я вижу в тебе своего партнера по жизни. Женщину, которая станет моей женой.
Я зажмуриваю глаза. Не могу смотреть на этот лживый мешок с дерьмом.
В наших отношениях не было ничего настоящего. Он хотел меня только потому, что его отец увидел меня первым. Он приглашал меня на семейные ужины только для того, чтобы похвастаться тем, чего у Барда не будет.
— Брианна, — он кладет руку мне на плечо. — Не знаю, что на меня нашло в тот день. Я облажался. Действительно облажался, но клянусь своей жизнью, что исправлю все на вечеринке. К концу сегодняшнего вечера я получу контроль над домом, бизнесом и деньгами.
Тошнота накатывает волнами на мой желудок. Коннор — это более молодая, извращенная, убийственная версия моего отца. Разница лишь в том, что папины причудливые планы не так смертоносны.
Как же я раньше этого не заметила?
Коннор крепко обнимает меня и целует в макушку.
— Доверься мне, — шепчет он. — Я тебя не подведу.
Обнимаю его в ответ, и чувствую очертания пистолета возле груди. Ужас ударяет в солнечное сплетение, заставляя сдержать стон. Все это время я думала, что он использует только яд. А что, если он решит использовать пистолет и Бард умрет?
Глава 21
Поездка до дома Барда, к счастью, оказывается короткой, и Коннор рассказывает, что Лайра планирует подсыпать фентанил в бокал с шампанским Барда. Я сажусь рядом с ним на переднее пассажирское сиденье с огромным букетом роз на коленях и отправляю Барду текстовое сообщение, состоящее из одного предложения.
Когда к закату мы добираемся до территории, она уже заполнена машинами. Коннор находит место для парковки недалеко от ворот, и мы идем по подъездной дорожке.
— Мне показалось, у тебя был пистолет? — спрашиваю я.
Черты лица Коннора становятся жестче, и он бросает взгляд в сторону припаркованного лимузина.
— Не вздумай на вечеринке упоминать об оружии, хорошо?
— Ну, это правда? — шепчу я.
Он напряженно кивает.
— Зачем?
— Запасной вариант, — он расправляет плечи.
— Но ты же говорил, что твой план безупречен, — говорю я.
— Так и есть, — рычит он сквозь стиснутые зубы.
Я должна прекратить давить, но мне нужно собрать как можно больше информации, прежде чем мы доберемся до дома. Даже если я не смогу передать ее Барду, то хотя бы одному из его охранников.
— Пожалуйста, скажи, что Лайра взяла с собой кого-то из своих людей на случай, если что-то пойдет не так, — говорю я.
— Она работает одна.
— Что?
— Греки не хотят начинать войну с Дагдой, поэтому они принесли ее в жертву моему отцу, — говорит он сквозь стиснутые зубы. — Можешь себе представить, чтобы тебя заставили трахаться с незнакомцем?
Мы доходим до двери, где находится Лиам и еще один охранник, которого я узнаю. Никто из них не обращает на меня внимания, но они отступают в сторону, чтобы пропустить нас внутрь.
Мое сердце колотится так сильно, что я вынуждена прижать руку к груди. Коннор кладет дрожащую руку на мою спину и целует меня в щеку. Его губы влажные. Я заставляю себя не отшатнуться.
Он ведет меня в большую столовую, где во главе стола сидит Бард, а сбоку от него пристроилась Лайра. Он отвернулся от жены, обмениваясь тихими словами с отцом и братом в бордовом пиджаке по имени Ангус. Мой взгляд скользит по левой стороне стола, где я узнаю еще нескольких его братьев, сидящих со своими женами.
Коннор направляет меня к пустым стульям в конце стола. Когда он усаживает меня, глаза Барда встречаются с моими.
Сердце замирает, но он смотрит сквозь меня, как будто я невидимка. Внутри разрастается крошечное зернышко сомнения, но я сглатываю его. Он холоден не потому, что получил то, что хотел. Просто играет роль.
Я перевожу взгляд на Лайру, которая смотрит мне прямо в глаза. На ней зеленые контактные линзы, обрамленные огромными накладными ресницами. Даже в облегающем зеленом платье, демонстрирующем ее имплантаты, она все равно выглядит жутко.
Сглотнув, сажусь на свое место и смотрю справа от нее, где встречаюсь взглядом с гораздо более пожилым мужчиной с бакенбардами, которые тянутся до половины его лица. Он кивает мне, и я киваю в ответ.
Прислоняюсь к боку Коннора и шепчу:
— Кто сидит рядом с Лайрой?
— Уранос, — шепчет он в ответ. — Лидер греческой мафии и тот, кто заставил Лайру выйти замуж.
— Ого.
— Видишь, папа заставил нас сидеть с плебеями, — шипит он. — Хотя мы должны быть на самом верху, с важными шишками.
Я не успеваю ничего ответить, потому что одноглазый гигант с предыдущего ужина отодвигает стул и садится рядом. Я сажусь ровнее и смотрю вперед, чтобы избежать его взгляда.
— Ты познакомишь меня со своей дамой, мальчик? — рычит он.
Коннор прочищает горло и поворачивается к крупному мужчине.
— Брианна, это Лу. Лу, это Брианна.
Мужчина берет мою руку и подносит к своей бороде. Его щетина касается моей кожи, но не губы.
— Очень приятно, — говорит он.
— Приятно познакомиться, — бормочу я, не отрывая взгляда от скатерти.
Бард поднимается со своего места и поднимает бокал с шампанским.
— Добро пожаловать, друзья и родственники. Для меня большая честь, что многие из вас смогли присоединиться к нам с Лайрой, дабы отпраздновать мое сорокалетие.
Пот струится по моему лбу. Получил ли Бард мое сообщение? Если нет, то он сейчас выпьет яд, который убьет его дважды.
В ушах так громко бьется пульс, я не могу расслышать остаток его речи. Он что-то говорит об объединении двух выдающихся семей, но все, на чем я могу сосредоточиться, — это отравленный бокал.
В голове проносятся сценарии. Что, если Бард уже переварил уголь? Что, если он вдохнет фентанил вместе с пузырьками шампанского, и уголь станет бесполезным? Я сглатываю, раздумывая, стоит ли кричать ему, чтобы он остановился.
Бард подносит бокал к губам и делает паузу.
— Есть один человек, которого я хотел бы поблагодарить
