а природа и виды. Фантастические панорамы, открывающиеся со смотровых площадок.
Мы приходим в Сады Августа. Несмотря на зиму, парк полон цветов. Воздух пропитан ароматами миндаля и цитрусовых. Застываю на площадке в немом восторге. Прямо передо мной – оживший кадр из рекламы знаменитых итальянских духов.
– Это – Фаральони, самые растиражированные морские скалы в мире, – объясняет Энцо.
Три серых исполина торчат из воды на фоне пронзительно-синего неба, подёрнутого лёгкими облачками. Около скал катера рисуют белоснежные перья на сапфировом зеркале моря. С высоты они напоминают хвосты комет.
Какое-то время мы молча любуемся этим чудом природы. Я онемела от невероятного по своей красоте пейзажа, а Спада вежливо даёт мне пережить эмоциональное потрясение. Потом ведёт на другую площадку, показывает крутой серпантин, что-то говорит о дороге, которую построил американский промышленник Крупп. Пропускаю всё мимо ушей. У меня перед глазами до сих пор стоят «стражи» острова Капри – Фаральони.
Дальше мы идём на Виллу Юпитера, хотя на самом деле она принадлежала императору Тиберию. Её развалины находятся на высоком утёсе. От созерцания крутого обрыва и моря, бьющегося о рифы где-то далеко внизу, возникает ощущение, что я парю над землёй.
– Смотри, – машет Лоренцо рукой, – это – Соррентийский полуостров, за ним начинается Амальфитанское побережье. Вот там видно Везувий и остров Искья.
Всё! Отказываюсь верить, что так бывает. Столько красоты сразу не может выдержать ни один человек. Мне хочется плакать, сама не знаю от чего. Чувства переполняют, и в этот момент наступает озарение: вот почему Лоренцо такой пассионарный. Невозможно вырасти среди подобных видов и быть аскетом. В Италии всё через край: природа, кухня, эмоции, чувства.
– Я хочу здесь остаться, – кричу Энцо сквозь порывы ветра.
– Прямо вот здесь? Будешь спать на руинах? – смеётся итальянец.
– Да! – смело отвечаю, конечно же, понимая, что говорю глупость.
– Аморе, у меня есть предложение получше. Мы можем переночевать в гостинце, а завтра продолжить гулять по острову.
Пока мы заселяемся в отель, люди Спада приносят наши вещи. Меня уже не коробит, что посторонние мужчины копаются в моей одежде. Скорее всего, они её сами и покупали.
Лоренцо снял роскошный номер с балконом, выходящим на море, и широкой кроватью с белоснежным балдахином. Могло ли быть по-другому? Очевидно же, что Спада привык ко всему самому лучшему.
Стены бледного сиреневато-голубого цвета украшены светлыми картинами-абстракциями. Не иначе, как подлинниками. Белые орхидеи в горшках придают и без того милой комнате трогательно-нежный вид. Прямо спальня принцессы-девственницы.
Ванная тоже не подкачала. Сливочный мрамор и золотая отделка смотрятся шикарно. Ванильные толстые свечи так и шепчут: зажги нас! Набери ванну! Добавь в неё побольше пены. Открой бутылочку просекко и наслаждайся… Но боюсь от такой дозы романтики, Спада стошнит. Не могу представить его в подобных декорациях.
Глава 22
София
На ужин мы идём в ресторан, который находится в лимонном саду. Под кронами более чем ста пятидесяти цитрусовых деревьев, которые образуют естественную крышу, стоят деревянные беседки и столики, накрытые белоснежными скатертями. Элегантную красоту места дополняют сотни свечей и фонариков.
Лоренцо рассказывает, что это заведение насчитывает не один десяток лет. Его постоянно посещают голливудские звёзды и прочие мировые знаменитости, но это не мешает хозяевам ресторана обслуживать простых людей. Капри – одно из немногих мест на планете, где обычный турист может пить кофе или уплетать спагетти за соседним столиком с кинодивами и миллионерами.
Поскольку вечером ощутимо прохладнее, чем днём, вместе с меню заботливый официант приносит нам пледы.
– Советую тебе попробовать местные блюда из кабачков. Это – фишка Капри.
Согласно киваю и выбираю крем из шпината, завёрнутый в ломтики цуккини, политые сливочным соусом.
– За знакомство с Капри, Аморе! – произносит тост Энцо.
– Спасибо, что познакомил! – улыбаюсь итальянцу. – Кстати, я тебя уже поблагодарила за то, что ты спас мне жизнь?
– Наверное. Не помню, – Спада делает глоток терпкого вина. – Но если хочешь, чуть позже, в номере, я с удовольствием приму твою благодарность ещё раз, – лукаво подмигивает.
Я краснею, сосредотачиваясь на закуске из нежных кабачков. Что бы я ни сказала, Лоренцо неизменно всё сводит к сексу. Ненасытный мужик! Животное! Дай Энцо волю, он бы занялся со мной любовью прямо здесь, на столе под лимонными деревьями. Но мне нравится, что этот дикий зверь старается угодить, сделать меня счастливой. И у него это офигенно получается. Может, я слишком наивна, но всё чаще ловлю на себе влюблённый взгляд Спада.
На основное блюдо нам приносят равиоли с начинкой из пармезана, сухого сыра качотта и майорана. Их подают с соусом из свежих помидор и базилика.
Энцо предлагает заказать ещё дораду на гриле, но я уже сытая. Поэтому мы переходим к десерту «Капрезе». Не понимаю, почему шоколадный торт с дроблёным миндалём называется точно также, как и закуска из моцареллы, помидор и базилика. На мой вопрос Лоренцо пожимает плечами. Мужчина не силён в истории кулинарии.
Далее следует неизменный эспрессо и маленькие рюмочки, покрытые инеем, с ликёром «Лимончелло».
– По одной из версий лимонный ликёр был изобретён именно на Капри, – говорит Энцо. – Но только не вздумай сказать это жителю Сорренто или Амальфи. Они яростно оспаривают данный факт.
«Лимончелло» мне очень нравится. В меру сладкий, с кисловатой ноткой. Спада повторяет заказ. С подозрительной улыбкой наблюдает за мной.
– Ты любишь ликёры? – спрашивает, закуривая сигарету.
– Видимо, да. До этого момента я пробовала только ирландский сливочный ликёр, но он показался мне слишком приторным.
– Ммм, тогда устроим сегодня дегустацию! Кроме «Лимончелло» юг Италии славится и другими ликёрами. Например, «Мелончелло» – из дыни, он более нежный; «Пистаккио» – фисташковый, «Крема алле мандорле» – сливочно-миндальный, «Крема ди песке» – персиковый ещё десятки других.
– То есть, ты предлагаешь напиться? – смеюсь, чувствуя, как ноги становятся ватными. Коварный «Лимончелло» начал действовать.
– Нет, Аморе, не напиться, а дегустировать, – улыбается Энцо.
Когда мы возвращаемся в отель, Спада звонит на рецепшен и что-то быстро говорит на итальянском.
– Так, пока нам несут ликёры, наполним ванну, – Лоренцо закатывает рукава рубашки.
Кажется, побочка от «Лимончелло» – слуховые галлюцинации. Неужели Энцо будет купаться с ароматной пеной? Не могу себе это представить.
Но Спада удивляет меня. Он, правда, наливает полную ванну воды, щедро добавляя в неё пену с запахом лаванды, моря, мяты и ванили. От необычного аромата у меня сразу же в голове побежали эротические кадры. Видимо, кроме тех компонентов, что я узнала, в парфюмерной отдушке был какой-то афродизиак. Но это не точно.
В дверь номера постучали. Служащий в униформе гостиницы принёс большой поднос,
