на кровать.
— Ты что это? — возмутилась рыжая безобразница, задыхаясь и хихикая.
— Да ничего, я ж тоже соскучился, — объяснил я своё отвратительное поведение, — да, лежи тут, я куртку повешу.
— А что просто так лежать то? — удивлённо спросила Зайка, потом низким, с сексуальной хрипотцой, голосом задала наводящий вопрос, — раздеваться?
— Да, как хочешь, — ответил я, стоя к ней спиной и пристраивая свою куртку на вешалку, рассчитывая в душе, что мой равнодушный тон удержит её от стриптиза. Обернувшись я понял, как в ней ошибался… Она восприняла моё равнодушное «как хочешь», в качестве руководства к действию. Понятно, какому действию, хе-хе. Пока я успел только куртку повесить, она все свои многочисленные тряпочки поснимала, и сейчас лежала на кровати навзничь, так сказать, в первозданном виде. И теперь рыжая оторва неотрывно смотрела на меня бездонными чёрными глазами, в которых плясали маленькие алые демонята и обворожительно хлопала пушистыми ресницами. Её полные алые губы изогнулись в развратно-хищной улыбке, мол, и что ты теперь будешь делать, партнёр?
Я собрал в кулак всё своё невеликое самообладание, и, уговаривая себя думать о чем-нибудь нейтральном, схватил стул, и с грохотом поставил его рядом с кроватью, на которой разлеглась эта вертихвостка.
— А стул зачем? — удивлённо подняла брови Зайка,- на кровати ведь удобнее, или ты такой крутой экстремал?
— А стул я взял, что бы на нём сидеть, — разъяснил я, плюхаясь на продавленное разнокалиберными задницами многочисленных постояльцев сиденье, и с удовлетворением отмечая, что бугор на брюках теперь не так откровенно выпирает, — а ты что подумала?
— Ты злой, — обличающе сказала она, и сконструировала осуждающую гримаску, — нет, что бы пойти девушке навстречу…
При этом, заметьте, она не переставала, как бы невзначай немного поднимать и опускать бёдра. Да и дышала так, что её, и так весьма заметная грудь, ходила ходуном и всячески притягивала мой алчущий взгляд к затвердевшим соскам, расположившимся в центре больших тёмных ареалов. Каждый на вершине своего, гммм, округлого холмика.
— Ну вот, опять ругаешься, — улыбнулся я, возлагая ладонь на её плоский животик, — а я добрый.
— Что? — выдохнула она и взгляд её, неотрывно меня преследующий стал вопросительным. И пока в её глазах рождалось понимание происходящего, я выпустил из центра своей ладони микроскопическую порцию астральной энергии.
— А-а-а-аххх, — на вдохе, тихонько, но очень страстно, вскрикнула рыжая.
Её спинка выгнулась крутой аркой и, одновременно, руки её сомкнулись на моей ладони, и со всей силы вжали её в поверхность бархатистой кожи своего животика. И сразу же потащили её вниз, туда, где трепетали розовые складки врат, обильно истекающие соком любви и готовые распахнуться перед дерзнувшим войти. А за этой нежной и податливой преградой скрывался вход в сладостные теснины, с которых начинался путь к познанию нездешнего, неописуемого наслаждения. Для многих, кстати, это наслаждение стало последним в их жизни. Эта отрезвляющая мысль помогла мне всё-таки удержать руку на животике этой сластолюбивой оторвы, чуть ниже пупка. Почувствовав, что усилия её ни к чему не привели, одна её рука всё же продолжила путь в избранном ранее направлении в одиночестве, а вторая пока осталась фиксировать меня. Чтобы не убежал, наверное, раньше времени.
В мои планы не входило издеваться над дамой и чрезмерно её мучить. Поэтому я с короткими интервалами продолжил передавать ей энергию астрала. Движения её совершенного тела, дарили мне ни с чем не сравнимое эстетическое наслаждение. Эти движения демонстрировали всю глубину блаженства, испытывая которое, она, мало того, что совершенно невообразимо изгибалась и извивалась, она же ещё и кричала так, что я опасался, что сюда народ сбежится со всей округи. В общем, я стал свидетелем исполнения сольной произвольной программы по оргазмической акробатике. Программу исполнял настоящий мастер, вернее, если уж быть совсем точным, мастерица.
Наконец, энергия, принесённая мною из астрала исчерпалась, и покрытое потом тело демоницы начало потихонечку успокаиваться, хотя изредка его ещё сотрясали довольно сильные спазмы. Наконец она открыла глаза. Их шалый блеск говорил о том, что ей очень, очень хорошо. Она сыто улыбнулась и промурлыкала:
— Спасибо, партнёр, — блаженно зажмурилась, причмокнула чувственными губами и разлеглась по всей смятой простыни, раскинув руки и ноги, звездой.
— Я посчитал, что ты всё-таки организовала мне встречу с Ланцо, — объяснил я этот аттракцион невиданной щедрости со своей стороны, легонько хлопнул её рукой по животику и начал приподниматься, — ну ладно, нам пора собираться…
Пытаясь отойти от стула, я с удивлением обнаружил, что вокруг ноги прочно обвился хвостик демонессы.
— Не пущу никуда, — сыто проурчала она, — маловато будет, — она немного задумалась, а потом продолжила, — да, хошь, не хошь, а маловато…
— Ну, энергия то закончилась, и теперь тебе опять надо совершить подвиг, что бы получить право на повторение, — постным голосом ответил я, — ненасытная ты моя.
— Эх, вот всегда так, только во вкус войдёшь, — всё тем же мурчаще-урчащим голосом посетовала Зайка, но ногу мою всё таки отпустила, — и опять жестоко обламывают. Нет в жизни счастья, — с притворной грустью закончила она и шаловливо стрельнула глазками.
— Зайка, нам действительно надо выдвигаться, так что, хватай все свои шмотки, и ныряй в кольцо, там себя уже в порядок приведёшь.
— Хорошо, партнёр, — ответила она, но без особого энтузиазма. Подозреваю, что она еще была бы не против продолжения банкета, чертовка ненасытная, — я быстро.
И, действительно, не успел я накинуть куртку и взгромоздить себе на плечи рюкзак, как она исчезла из комнаты, растворившись в воздухе.
Я притворил за собой дверь, и спустился по лестнице. А когда я уже входил в пространство общего зала на первом этаже, то перед самым моим носом мелькнул метательный нож и воткнулся, дрожа, в один из опорных столбов перед входом. Всё кому то неймётся. Ну, как хотите, но, на этот раз я сдерживаться не буду.
Глава 17
— прощальная поножовщина
Я медленно повернулся в ту сторону, откуда прилетела эта стальная рыбка. И взгляд мой ожидаемо упёрся в пять ощерившихся рож, каждая из которых мне уже была знакома. Компания неугомонного баронета и он сам, так сказать, собственной персоной, возглавляющий это сборище агрессивных тупиц. Краем глаза я заметил, как хозяин заведения, смешно выпучив глаза, медленно опускается под стойку, чтобы не попасть под раздачу. Наработанное многолетней практикой чутьё безошибочно подсказало ему, что сейчас будет жарко. Да и девчонки-подавальщицы, тоже, как-то незаметно рассосались, так что в зале, кроме меня и этих придурков, считай, никого и не осталось.
— Партнёр, а мне что-нибудь обломится? — звуки бархатно-хищного голоса демонессы свидетельствовали о том, что она внимательно наблюдает за событиями.
— Ты воистину ненасытна, — удивлённо, и даже с некоторым восхищением подумал я, — это ж какой надо быть неуёмной и сластолюбивой греховодницей-то…
— У меня в роду все такие, — похвасталась демонесса, — все ненасытные и на грех падкие, — в словах её угадывалась гордость за семью и род.
— Не могу обещать, тут под стойкой хозяин заныкался, да девчонки тоже где-то рядом шхерятся…
— Ну вот опять, — недовольно протянула Зайка, — всего-то ты опасаешься, скоро и от тени своей шарахаться начнёшь…
— Сиди уже, — мысленно хмыкнул я, — если что вытанцовываться будет, позову.
— Будем надеяться. — скептически подумала рыжая. Ну, и как с ней прикажете быть? Безмерно жадна до плотских утех, и всё мало ей, мало. Ужас, одним словом.
Этот диалог занял доли секунды. А за эти доли секунды я успел выхватить из перевязи на груди три метательных ножа, и запустить их в направлении этих отвратных усатых харь. Хари оказались весьма подвижными и ловкими. Все три моих ножа впились в обшивку стены за спинами этих гнусных мерзавцев. Увернулись они. Обидно, досадно, но ладно, сейчас потанцуем.
На этот раз я решил живых не оставлять, а потому буду применять все свои возможности, какими бы они неестественными ни казались окружающим. Свидетелей все равно остаться не должно. А хозяин из-под стойки мало что увидит, я так думаю.
— Так, Зайка, ты, если что, сможешь память отшибить кому-нибудь, но не убивая? — подумал я.
— А зачем? — раздался в моём мозгу вредный голос.
— Тебе энергия-то нужна, или как? — вот не может она просто так, всё бы ей выкаблучиваться… Чисто женский подход, хочу сказать, — по полной программе, к сожалению, вряд ли получится. Будешь добивать этих субчиков бесконтактными техниками, пойдёт так?
— Эх, — вздохнула
