и тем, что из него может вывестись курица, которая будет нести золотые яйца. Ну, мало ли, какие у него магические функции? Сами понимаете, это резко повышает стоимость яйца.
— О-о-о, — протянула я благоговейно.
— Я мог бы купить у вас яйцо на вес, — продолжил герцог. — Как слиток. Довольно дорого… Но это нечестно.
— А что честно? — подозрительно спросила я.
— Видите ли, юная леди, у нас тут существует магический аукцион, — ответил герцог. — Анонимный, разумеется. Все продавцы и покупатели в масках, чтобы никто не узнал… И такие вещи там продаются и покупаются намного дороже, чем на вес.
— А! — воскликнула я. — Вы каждый день ездите на этот аукцион?! Покупаете редкости и артефакты?! Поэтому я на вас натыкаюсь все время?!
Он кивнул и достал из-за пазухи белую маску.
Она полностью скрывала его лицо, и если сверху надеть цилиндр, то и волосы тоже скроет. И узнать герцога среди толпы одинаково одетых мужчин невозможно…
— Я могу и вас провезти на это аукцион, если вы поклянетесь мне, что ваше яйцо не подделка, — небрежно предложил он мне. — Вам дадут намного больше.
— Я, конечно, клянусь! — вскричала я. — Это Петрович снес! Честное слово!
— Я верю, верю, — ответил герцог. — Тем более, что распорядители аукциона проверят это яйцо на наличие магии. Так вы согласны?
— Ну, разумеется! — вскричала я.
— Тогда, — улыбаясь, произнес герцог, — вам нужно спрятать волосы под косынку как следует. Чтобы никто не мог сказать, блондинка вы или брюнетка.
— А маска?
— Аукционеры вам выдадут, если ваш слиток пройдет проверку. Ну и одежда…
Орландо критически оглядел меня.
— Вы же не собираетесь выкидывать это платье?
— Что? Новое платье? Вот еще! — возмутилась я. — Я целый вечер его шила!
— Оно очень милое, — уверил меня герцог. — И вам очень идет. Тогда вот как поступим: накинете поверх мой плащ. На лицо маску. И инкогнито сохранено!
— А аукционисты не выдадут? — усомнилась я.
— Никогда, — заверил меня герцог. — Ну, так вы решились?
Я задумалась.
С одной стороны, герцог тоже мог дать за яйцо Петровича много.
Как бы это не звучало.
С другой стороны…
У меня в голове вдруг проскользнула шальная мысль.
Ну, а что?
Деньги-то достанутся шутя, даром.
А что, если попытался разорить госпожу Ферро?
Ужасно хотелось поквитаться с ней за сбитые в мозоли ручки Анники, и за ее перепутанные волосы!
И за голодное бурчание в животе!
У меня и план созрел, ужасный по своему коварству.
— Годится! — решительно сказала я. — Я поеду на этот аукцион!
Глава 27
Яйцо Петровича изучали несколько знатоков магических ценностей. Рассматривали его так и этак, в увеличительные стекла и просто на глаз.
Уж не знаю, как они определили, но его признали магическим.
И даже выписали мне сертификат с указанием его веса и достоинств.
И начальную цену назначили — пятьдесят золотых.
У меня земля из-под ног чуть не ушла.
Пятьдесят золотых!
Это же целое состояние!
Могла ли я, нанимаясь на работу к Аннике, даже подумать о таких деньгах?
Могла ли я мечтать, что курица, которую я потащила якобы хоронить, выручит меня так глобально?!
— Охо-хо, — протянул герцог, когда мы отошли от аукционистов и я перевела дух, обмахиваясь сертификатом. — Пятьдесят золотых! Это, конечно, много. Но не лучше ли яйцо себе оставить и попытаться вывести курицу?
— Ничего из него не выведется, — ответила я. — Петрович блюдет свою честь. Ни один петух его не касался. Какие цыплята?
Герцог так и покатился со смеху.
— Тогда, конечно, только на продажу, — сказал он. — Алхимикам на опыты. Можете заработать много денег и, например, откупиться от матери.
Я яростно уставилась на Орландо.
Боюсь, даже моя бесстрастная белая маска, защищающая мое лицо, скукожилась — вот так я разозлилась.
— Что?! — прошипела я. — Откупаться?! А я что, рабыня? Или собственность? С какой это радости?
— Чтобы вам спокойнее жилось, — ответил герцог.
— Если мать узнает, что у меня есть деньги, мне ни дня покоя не будет! — шипела я яростно. — Она же все, абсолютно все способна спустить в карты! Игроманка! Потакать ее вредным привычкам? Вот уж нет!
— Но как-то от нее надо отделаться, — рассудительно заметил Орландо.
— Надо, — согласилась я. — Но об этом я подумаю чуть позже.
Участники аукциона были все на одно лицо, и было их совсем немного. Видимо, самые богатые люди города. Все в белых масках, в балахонах, чтобы остаться неузнанными.
Ну, и госпожа Ферро в своем репертуаре.
В желтом платье и в шляпе. Но в маске.
С таким же успехом она могла наклеить себе усы и думать, что ее никто не узнает.
— А ей не попадет за это? — шепотом спросила я герцога.
— Анонимность — это не обязательное условие, — так же шепотом ответил мне герцог. — Это всего лишь мера безопасности для самого участника, ну и дань традициям. Хочешь — скрываешь лицо, не хочешь — не скрываешь.
Ферро выглядела прямо-таки победительницей. Хозяйкой аукционов.
Даже в маске умудрялась смотреть на всех свысока.
Было видно, что она пришла сюда не столько за артефактами, сколько похвастаться своими деньгами.
И такой шанс ей тотчас представился.
Потому что первым вынесли мое золотое яичко!
— Золотое яйцо, снесенное курицей! — прокричал аукционист, указывая на бархатную подушку, на котором возлежало яйцо Петровича. — Самой первой свежести! Абсолютно целый золотой слиток! Приправленный магией! Начальная цена неслыханная — пятьдесят золотых! Кто даст больше?
По залу побежали шепотки.
Но люди еще и сориентироваться не успели, не успели решить, нужен им такой артефакт или нет, как Ферро уже задрала свою жадную ручонку!
— Пятьдесят два, — проквакала она из-под маски противным высокомерным голосом.
Мое яйцо! Яйцо страдальца Петровича! За пятьдесят два золотых какой-то жадной лавочнице?!
— Пятьдесят пять! — проорала я в порыве праведного гнева.
Люди ахнули.
— Что это вы делаете? — изумился герцог.
— Не даю ей купить мое яйцо! — прошипела я. — Кому угодно, только не ей!
— А! А я уж грешным делом подумал, вы набиваете цену.
— И это тоже! Смотрите, она снова руку тянет… может, поможете?! Чего вы столбом стоите?!
— Шестьдесят, — послушно выкрикнул герцог.
— Маловато будет! Что вы скупитесь? — кипятилась я. — Хотите, чтоб яйцо ушло этой проходимке?!
— Но вам же нужны деньги, — ответил герцог. — Так не все ли равно, у кого их взять?
— Нет, не все равно, — кипятилась я. — Я чувствую, что ей нельзя продавать!
— Ну, если вы чувствуете, — к моим последним словам герцог отнесся почему-то с серьезным вниманием. — Шестьдесят пять!
Ферро недобро сверкнула на нас глазами из-под своей маски.
Меня она вряд ли узнала, а вот Орландо…
